Опасный соблазн - Эмма Уайлдс

— Если нам удастся вернуть леди Джиллиан, хорошо бы, чтобы та оставалась нетронутой. Ради ее же блага.

Он прекрасно знал своего отца. Малькольм содрогнулся, прикинув, что тот сделает, когда узнает, что она уже отдалась другому мужчине. И мрачно добавил:

— Иначе сомневаюсь, что она переживет одну ночь.

— Камерон не собирается ее возвращать. Если бы он хотел, то просто отправил бы ее сюда с эскортом.

— Пожалуй, ты прав, — неохотно согласился Малькольм. — Да, еще прольется много крови.

Эйдана одолевали беспокойные подозрения.

Его молодая жена, такая очаровательная, такая невинная и такая леди — вдобавок раскованная и чувственная в постели, — оказалась человеком абсолютно необычным.

В самом деле, он начал приходить к удивительному заключению, что она каким-то непостижимым образом читает его мысли. Эйдан никогда не считал себя открытым человеком. Сейчас ему это тоже не казалось. И дело было совсем не в том, что жена внимательно прислушивалась и наблюдала. Очень часто он ловил на себе ее пристальный взгляд и неопределенную улыбку или перехватывал предназначавшийся ему жест, который вдруг отвечал его потаенному желанию или потребности.

Прошла всего неделя, как они поженились, но надо сказать, она отлично вписалась в жизнь замка Камерон. Даже экономка миссис Данбар, которая прожила здесь несколько десятков лет и которая была хорошо известна своим неприятием перемен разного свойства и отвращением к англичанам, так вот, даже она признала, что леди Джиллиан понимает толк в хозяйственных делах и отлично ими управляет. Появление Камерона с молодой, нежданной никем женой поначалу повергло в шок всю семью. Тем не менее, сородичи приняли ее с осторожной вежливостью, которая уже переросла в симпатию.

Эйдан в ней души не чаял.

Это по меньшей мере.

Особенно вот в такие моменты.

Теплый язычок Джиллиан игриво лизнул его в шею, гибкое обнаженное тело устроилось на нем, груди мягко легли ему на грудь. Была уже середина утра, а они все еще не вылезали из постели, хотя он помнил, что ему нужно было подняться еще несколько часов назад.

— Эйдан, — промурлыкала она, — это было чудесно.

— В четвертый раз. — Он улыбнулся и, проведя рукой вниз вдоль спины, положил ладонь на округлую ягодицу и слегка сжал ее. — Ты меня заколдовала, девочка.

Джиллиан почему-то напряглась.

— Я не колдунья и не ведьма. Не говори так.

Она замотала головой, светлые волосы рассыпались по стройным плечам.

— Джиллиан, — тихо окликнул он. Неожиданный страх в ее голубых глазах всерьез встревожил его. — Я не хотел тебя обидеть. Это просто шутка такая.

То, как жена смотрела на него, подтверждало, что он действительно напугал ее.

— Ты знаешь, что произошло с моей тетей? — шепотом спросила она.

Эйдан почувствовал, как жена задрожала всем телом. В замешательстве он разглядывал ее побледневшее лицо.

— Понятия не имею.

Джиллиан скатилась с него, закуталась в простыню. Встала возле него на колени. Глаза у нее потемнели. На ресницах повисли слезы. Она отвернулась.

— Джиллиан, — ласково обратился он к ней, борясь с собой, чтобы не схватить ее в охапку. — Я ничего не имел в виду, кроме того, что испытываю к тебе очень сильное чувство. Что тут плохого?

— Они выдвинули против нее обвинение.

Словно озарение снизошло на Эйдана.

— Ты хочешь сказать, что твою тетку обвинили в колдовстве? — осторожно спросил он.

Глядя в сторону, Джиллиан кивнула головой.

— Разумеется, никакой колдуньей она не была. — Ее голос прозвучал хрупко и ломко. — Просто отличалась добросердечием и любила… людей. Она всегда говорила мне, что можно понять, о чем думает человек, если внимательно понаблюдать, как он себя ведет. Как держит тело, какие у него походка, жесты… Тетя Юджиния считала, что в мире существуют разные типы людей, от сияющих светом до молчащих в темноте.

— Мудрое наблюдение. — Эйдану было известно о смехотворных обвинениях, которые часто всплывали во время «охоты на ведьм»[2], в особенности где-нибудь в сельской местности. — Так что случилось?

Жена пожала плечами. По горьким складкам возле губ ему стало понятно, как нелегко ей об этом говорить.

— Она скончалась до того, как ей вручили официальное обвинение. Некоторые даже стали утверждать, что это свидетельствовало о заключенных в ней темных силах. Но на самом деле у нее уже давно были боли в груди. Я была рада, что ей хоть таким способом удалось избежать судебного разбирательства под надуманным предлогом.

— Сочувствую тебе, девочка моя.

— Потом за мной приехал дядя по отцовской линии. Наверное, я была наивной, рассчитывая, что он такой же добрый.

Эйдан придвинулся к ней и кончиком пальца смахнул слезинку в уголке ее глаза.

— Мне очень хорошо известно, что такое — разочароваться в людях.

— Я знаю. — Она кивнула, лицо вновь порозовело. — С момента как мы встретились, я почувствовала твою внутреннюю боль, но это не имеет никакого отношения к магии. Просто наши души… оказались связанными между собой.

Их души связаны? Возможно. Ведь ему, к примеру, еще ни разу не удавалось так быстро соблазнить женщину. К этому прибавилась необъяснимая спешка в решении жениться на ней — фактически на следующий день. Возможно, что между их душами действительно есть устойчивая связь.

Интересная мысль! И похоже, вполне реалистическая.

Она читала выражение его лица в своей всегдашней, сбивающей с толку манере.

— Думаешь, женщины не воспринимают желания, которые испытывает мужчина? — Джиллиан вздернула подбородок. — Да, я чувствовала твою боль, но одно это не привело бы меня в твою постель, Эйдан. Мне было жалко тебя. Ты так страдал от предательства, которое случилось в твоей прежней жизни. Но это не главное, почему я пришла к тебе или почему я вышла за тебя замуж.

Даже не эти слова, а дерзко вздернутый подбородок вызвал в нем внутреннее умиротворение, смешанное с удивлением. У такого хрупкого и нежного существа, каким была его жена, имелась еще и завидная сила духа. Он ценил в ней это достоинство не меньше, чем внешнюю привлекательность.

В особенности если она читала его мысли как в открытой книге.

— Хорошо, милая. Учту полностью это соображение, если прямо сейчас покажешь мне, что ты чувствуешь, когда мои руки обнимают тебя.

Эйдан потянул с нее простыню, которой она прикрывала свою наготу.

— Я только этим и занималась почти все утро, — ядовито откликнулась она, но отпустила простыню, и складки возле ее губ разгладились.