В постели со Снежной Королевой - Татьяна Михайловна Тронина

— Минутку… — плачущим голосом воскликнула она. — А куда же мы ехали тогда? Какого черта вас понесло в этот Борисов, а?.. И меня с вами… Нет, ну надо же! А я-то поверила в какой-то симпозиум, дурочка!

Семен Владимирович, насупившись под енотовым козырьком, молчал.

— Семен Владимирович, вы уж объяснитесь!

— В этом доме, Елена Петровна, живет Кирилл Глебович Лигайо, — тихо ответил Кашин. — И сегодня у него юбилей — восемьдесят лет. Я подумал, что пора его простить.

— Тот самый? — растерянно пробормотала Алена. — Лигайо? Который Франсуа Валло переводил?

— Тот самый.

— Господи, Семен Владимирович, вы должны были мне сразу сказать!

— Если бы я сказал вам, вы отказались бы меня сопровождать.

— Откуда вы знаете?.. — возмущенно начала Алена, но потом спохватилась: — Ладно, идем к вашему Лигайо, а то замерзнем в этом сугробе…

Странное волнение вдруг охватило ее. Неужели правда — Кашин готов примириться со своим давним недругом? Если так, то это просто историческое событие…

Они долго жали на кнопку звонка у калитки, но никто во двор не выходил. Потом Алена обнаружила, что калитку легко открыть снаружи, что она и сделала. По протоптанной тропинке они прошли к дому, и Алена постучала в дверь.

Кашин стоял рядом с ошеломленно-торжественным видом и, судя по всему, мысленно репетировал приветственную речь.

Дверь открыла пожилая хмурая тетка в пуховой шали, наброшенной на голову.

— Ну, чего? — спросила она довольно неприветливо.

— Нам нужен Кирилл Глебович Лигайо! — звонко сказала Алена.

— Кто? — неприязненно удивилась старуха.

— Кирилл Глебович Лигайо!

— Ваш Кирилл Глебович умер, уж лет пять, поди, прошло.

Сердце у Алены екнуло. Она боялась взглянуть на своего спутника. Поистине, это было больше чем разочарование!

— Как — умер?

— А вот так!

— А вы кто?

— Я вдова его. Марь Иванной меня зовут. А вы-то кто?

— Я? Я… это не важно, кто я, а вот это — Семен Владимирович Кашин, — дрожащим голосом произнесла Алена.

— А… слышали про такого. Все уши мне прожужжал мой старик при жизни, — недобро усмехнулась старуха, пристально разглядывая Семена Владимировича. — Кашин то, Кашин се… Прямо допек.

Они молчали, разглядывая друг друга. Наконец Кашин спросил сиплым голосом:

— Он мне что-нибудь передавал?

— Ничего не передавал, — хмуро ответила старуха. — Вы из Москвы?

— Да, — кивнула Алена. — А что?

— Ну так поспешайте назад, а то последний автобус до станции скоро уйдет! — сказала старуха и бесцеремонно захлопнула дверь.

— Боже мой… — пробормотала Алена. — Семен Владимирович, голубчик, вы только не расстраивайтесь! В самом деле, ничего страшного! Ну умер он, ваш Лигайо, — что ж такого?..

Кашин ничего не ответил. Он пребывал в глубокой задумчивости. Алена потащила его к калитке. Совсем стемнело.

Они долго брели по заснеженной улице назад, до остановки. Долго мерзли у фонарного столба, пока пробегающий мимо мужик в валенках не крикнул им:

— Зря стоите! Автобус не пойдет, сломался он на конечной…

Семен Владимирович продолжал молчать. Алена тщетно вглядывалась в сумрак, надеясь поймать попутку, которая подбросила бы их до станции. Ее не покидало ощущение бредовости происходящего. Симпозиум кактусоводов, Лигайо, крошечный городишко, больше похожий на пустыню… И вся ответственность за Кашина лежала на ней. Надо было срочно что-то придумывать, поскольку старик все больше и больше заваливался на нее. Вероятно, от холода и слабости ноги больше не держали его.

Вернуться ко вдове Лигайо, оставить там Кашина, пока она, Алена, будет ловить попутку?..

Она посадила Семена Владимировича на скамейку и побежала за помощью. Все тот же мужик в валенках попался ей навстречу. От него Алена узнала, что тут можно хоть всю ночь просидеть — автобус теперь пойдет только утром. Но есть гостиница — во-он за тем домом.

Гостиница показалась Алене лучшим вариантом, чем неприветливая вдова Лигайо. Она подхватила под руку Семена Владимировича и потащила его в указанном направлении.

— Холодно? Ничего, сейчас согреемся… — пробормотала она, мысленно ругая себя последними словами. Надо же, согласилась на такую авантюру! Поверила в этот дурацкий симпозиум! Застряла вместе с беспомощным стариком в какой-то Тмутаракани!

За заборами оглушительно залаяли собаки. В черном небе зловеще сияли звезды. А холодно было так, что Алена не чувствовала ног…

Поэтому, когда они с Кашиным ввалились в теплый гостиничный холл с искусственной пальмой в кадке и мутным зеркалом на стене, Алена почувствовала почти что счастье.

— Места есть? Нам нужен двухместный номер! — крикнула она сидящей за стойкой почтенной даме («Плывун Вера Олеговна» — было написано рядом на карточке).

Дама — в массивном парике серебристо-пепельного цвета, в свитере, расшитом стразами, с неподвижным от толстого слоя косметики лицом — утвердительно взмахнула ресницами, тоже явно искусственного происхождения.

— Паспорта давайте, — равнодушно произнесла дама. — Вам «полулюкс», «люкс», президентский?..

— Что, и такой есть? — удивилась Алена — гостиница была явно не из тех, в которых останавливалось большое начальство. — Нет, нам что попроще…

«Полулюкс» оказался совсем недорогим. Алена, положив перед собой паспорта, свой и Семена Владимировича, окоченевшими пальцами заполняла бланки. Сам Кашин неподвижно, все с тем же ошеломленным видом, сидел в дерматиновом кресле под пальмой.

— Хорошая вещичка… — хмыкнула Плывун Вера Олеговна, разглядывая руку Алены.

— Где?

— Да вот, на вас. Сколько карат?

— Не знаю… — пожала Алена плечами. — Я в этом не разбираюсь.

Вера Олеговна достала из-под стойки лупу и принялась рассматривать перстень — Алешин подарок.

— Продайте, — вдруг изрекла она.

— Да ну вас! — с досадой отмахнулась Алена. — Вот, готово… Куда теперь идти?

— Девятый номер, на втором этаже, — с каменным лицом ответила Плывун и кинула Алене ключи.

Лифта, разумеется, не было…

Номер был так себе, но за времена своей концертной деятельности Алена и не такого насмотрелась. Рваные половики и исцарапанный паркет ее не могли испугать. Главное, что здесь было тепло, даже жарко. А что холодильника с телевизором нет — так это вообще ерунда! Завтра они все равно отсюда уедут…

— Опоздал, — одними губами произнес Кашин. — Я опоздал.

— Ничего, Семен Владимирович, ничего страшного… — Алена сняла с него шапку, стянула пальто. — Вы же слышали — Лигайо тоже о вас все время вспоминал.

— Я опоздал, — с упрямым отчаянием повторил Кашин. — Бедный Кирюха…

В первый раз он называл Лигайо по имени.

— Она сказала, где его похоронили? — Кашин вскинул голову.

— Кто? Эта Марь Иванна? Нет, не сказала. Но я думаю, что где-то здесь, в Борисове… А, понимаю, вы хотели сходить к нему на кладбище! — озарило Алену. — Ну да! Если хотите, я завтра сбегаю к Марь Иванне, уточню, и, если кладбище не очень далеко и будет не очень холодно…

— Не в этом дело. Я желаю быть похороненным рядом с