Дефолт совести - Александр Смоленский

– На что вы сейчас надеетесь? – Алла с нескрываемым удивлением смотрела на рыжего немца, отлично говорившего на её родном языке.

– Только одна надежда живёт во мне. Я хочу добиться ясности в вопросе с вашим дефолтом. А вместе с этим и справедливости. Фролов должен получить от государства денежную сатисфакцию. Виновные наказаны, а невиновные оправданы.

– Но чем я могу вам в этом помочь?

– Господин Туров обещал познакомить со своим досье. В нём имеется то, чего нет у меня. Когда две папки – моя и его – соберутся в одну, появятся и ответы. Вы тоже искали его досье и, возможно, знаете, где оно сейчас. Покажите мне дорогу. И Туров будет отмщён. Он должен быть отмщён. Что скажете на это? Говорите прямо сейчас.

– Я так не могу. Моё слово дорогого стоит, чтобы бездумно его раздавать налево и направо. И прошу, не обижайтесь, господин Зоммер, мне надо подумать. Хотя бы до завтра.

Полётовой впервые за время общения с адвокатом стало его жалко. Она даже не стала анализировать почему. Вот жалко, и всё! Хотя подспудно, ещё не желая себе признаться в этом, она должна быть благодарна немцу лишь за однуединственную, но ко многому обязывающую его фразу. Как она прозвучала? Алла наморщила лоб. Как прозвучала его фраза? «Покажите мне дорогу. И Туров будет отмщён. Он должен быть отмщён».

Странно, но ей не приходила в голову эта простая мысль. Стоп-стоп! А тогда что было?

В тот вечер, зябко кутаясь в плед, Алла сидела в одиночестве на своей маленькой кухне и докуривала очередную пачку «Мальборо». Было уже около полуночи, когда она решила всё-таки проглотить очередную пару таблеток снотворного. Может, хоть этой ночью удастся одолеть проклятую бессонницу. Последние дни Полётова с нетерпением ждала телефонного звонка от Анатолия Надеждина, старого друга Турова. Тоже банкира. Тут она окончательно вспомнила, почему надо было звонить Надеждину. Архив надо было передать Зоммеру. Значит, Алексей невольно желал того же, что и этот адвокат! Как же она могла пропустить это мимо ушей?! Неожиданно для самой себя журналистка увидела картину целиком. Как ивановское «Явление Христа народу» в Третьяковке, где каждый из действующих лиц был на своём месте, а не на отдельном холсте, которыми изобиловали стены зала. Только кто в таком случае Христос? Алексей? При всех своих чувствах она не могла позволить такому сравнению прожить даже долю минуты. Зоммер? Алла быстро перекрестилась. Упаси господи.

Может, этот Фролов, про которого ей столь подробно поведал адвокат? Сначала восставший чуть ли не против вселенской несправедливости, а потом вдруг словно смирившийся с ней же?! Боже! О чём она только думает? Надеждин давно уже должен был объявиться, как они и условились сразу после похорон Алексея, но все ещё не давал о себе знать. Наверняка проявлял особую осторожность.

Перебирая в памяти их встречу в ресторане «Ёлки-палки», куда Надеждин пригласил её в обеденный перерыв, Алла не могла избавиться от ощущения, что этот черноглазый, колоритный брюнет был чем-то смертельно напуган.

– Вас ещё не вызывали в прокуратуру? – неожиданно спросил он. – Ведь из ваших слов следует, что вы были последней, кто видел Алексея живым. Кроме убийц, разумеется...

– Пока не вызывали. А вы считаете, что мне надо явиться по собственной инициативе?

– Может быть, может быть, дорогая Алла, – в задумчивости ответил Надеждин.

Журналистка решила резко сменить тему разговора и перейти к делу:

– Насколько я понимаю, досье находится у вас?

– Да, у меня. В надёжном месте. – Надеждин хотел было сразу спросить, каким образом она собирается распорядиться архивом, но своевременно остановился. Меньше знаешь – лучше спишь. – Но вы же понимаете, что было бы неосмотрительно вот так сразу, без оглядки, не разобравшись в обстановке, достать досье и передать вам.

– Понимаю. Конечно, понимаю. И какие на этот счёт у вас идеи?

– В данный момент никаких. Но думаю, я решу проблему.

– Тогда я пойду. Спасибо за обед, – Полётова встала из-за стола с явным облегчением. – Не провожайте меня.

– Подождите. Ещё секундочку. Вот что сейчас пришло мне в голову: на днях я сообщу вам координаты, где в Европе можно будет получить «багаж». Запишите-ка мне, пожалуйста, адрес вашей электронной почты. Так будет надёжнее.

Полётова, удивлённо взглянув на Анатолия, протянула ему свою визитку.

– Здесь всё написано. Впрочем, вот вам ещё один е-мейл, не на «ru», которым я пользуюсь крайне редко.

Алла быстро записала на обратной стороне визитки координаты своего секретного почтового ящика и попрощалась.

Нет, определённо что-то стряслось, с тревогой размышляла на кухне своей квартирки Полётова. В пластиковой тарелке высилась приличная горка окурков. Неужели Надеждину так и не удалось переправить за кордон досье Алексея? Если тогда она правильно его поняла, то у него был надёжный канал! Но почему «был»? Из суеверия она трижды хлопнула себя по губам. Почему, собственно, был? Есть канал! Имеется! Другое дело, если Надеждин повёл свою игру и давно отнёс документы в компетентные органы. Нет, никогда не поверю, что можно так подло предать погибшего друга! Хотя кто доподлинно знает, что у кого на уме? И вообще, любое предательство – всего лишь вопрос времени! Воистину, нигде не найти покоя тому, кто не нашёл его в себе самом, подумала уже о себе журналистка.

Полётова нашла в себе силы, наконец, уйти из кухни и сесть за компьютер. Надо посмотреть почту. Может, там уже письмо от Надеждина? Донесшийся с кухни звонок телефона заставил Полётову вздрогнуть. Сердце бешено заколотилось. Кто это может быть в столь поздний час? Она ещё не успела даже прижать трубку к уху, как услышала определённо незнакомый, сиплый мужской голос:

– Алло, это Алла Сильвестровна?

– Да. Кто со мной говорит?

– Кто говорит, не имеет никакого политического значения, милочка. Считайте, что я поклонник вашего мерзкого таланта.

Только сейчас Алла уловила в голосе незнакомца, его манере говорить, лёгком гортанном произношении звуков выходца с Кавказа. К звонкам оттуда она уже давно привыкла и даже перестала обращать внимание.

– Но звоню не для того, чтобы рассыпаться в комплиментах, – между тем продолжал голос. – Лучше включите, милочка, телевизор и внимательно посмотрите ночные новости по ОРТ. Ха-ха...

На другом конце провода раздались прерывистые гудки.

С леденящим предчувствием новой беды Полётова дрожащей рукой включила телевизор. То, что журналистка увидела и услышала в следующие несколько минут, окончательно повергло её в шок. На экране мелькали привычные в последнее время кадры телерепортажа об очередном пожаре. Теперь ярким костром полыхала чья-то дача на берегу Истры. Вокруг разбушевавшегося пламени со шлангами наперевес беспорядочно суетились пожарники.

– По свидетельствам очевидцев, пожар начался около часа назад, и вы можете наблюдать его плачевные последствия, – вещал телерепортёр в кадре на фоне пожарища. – Несмотря на самоотверженные усилия пожарных, огонь продолжает беспощадно пожирать останки этого некогда живописного строения. Как нам удалось выяснить, хозяином сгоревшей дачи является, вернее, являлся руководитель одного из крупных московских филиалов «Интербанка» Анатолий Надеждин. На основании предварительной экспертизы пожарные пришли к выводу, что сам хозяин дома скорее всего погиб в огне. Предполагается, что пожар возник по вине самой жертвы, грубейшим образом нарушившей правила пожарной безопасности при сооружении и эксплуатации сауны...