Мишень для Слепого - Андрей Воронин

– Я думал, мы знаем друг друга куда лучше.

Потапчук возразил:

– Всегда узнаешь что-то новое.

– Вы сейчас передадите мне все, что вам удалось собрать о генерале Разумовском.

– И что будет после?

– Я прослежу за ним, потому что нельзя бросать дело на полпути.

– Ты ставишь меня в безвыходное положение. Но посмотри на себя, – Потапчук сделал последнюю и слабую попытку образумить Глеба, – куда ты с такой раной рвешься в бой? Я сумею и без тебя со своими людьми докопаться до истины. Пусть не так быстро, пусть будет больше бумаг, согласований, разговоров, но цели я достигну.

– Я бы согласился с вами, но есть одно обстоятельство.

– Какое?

– Утечка информации. Она произошла, а значит, ничего у вас не получится. Вы сами не хотите признаться себе в том, что только я смогу попытаться узнать правду о генерале Разумовском.

Глеб заметил, что Потапчук колеблется впервые за время их разговора. Чаша весов склонялась в пользу Сиверова, и он не стал торопить Федора Филипповича, зная, что согласие, вырванное силой, не стоит и ломаного гроша, а вот «да», сказанное без принуждения, уже никогда не превратится в «нет».

Потапчук тяжело вздохнул, открыл портфель и достал, из него бумаги.

Сиверов улыбнулся:

– Если бы вы не собирались соглашаться со мной, то не принесли бы документы ко мне на мансарду и уж тем более, не приехали бы сами.

– Сукин ты сын! – сказал Потапчук. – Теперь я понимаю, почему тебе так легко удается уговаривать женщин.

– А разве кто-нибудь из них жаловался на меня? – еще шире улыбнулся Глеб.

– Именно поэтому никто и не жаловался.

Улыбка так и осталась на губах Сиверова, когда он рассматривал документы. В его руки попало немногое, но большего у Потапчука и не было. Адрес квартиры генерала Разумовского, адреса ближайших родственников.

Выкопировка с карты, где крестиком была обозначена дача генерала. Отдельным списком было представлено продвижение Разумовского по службе. В его карьере не было резких спадов и подъемов, всю свою жизнь Разумовский медленно, но верно шел в гору, получая очередные звания чуть раньше, чем его коллеги по службе.

– Ангел в генеральских погонах, – резюмировал Глеб Сиверов. – У меня такое впечатление, Федор Филиппович, будто эти бумаги принес и положил вам на стол сам Разумовский, а от вас зависит – взять его на службу или пет.

– Все бы тебе ерничать! – попенял Потапчук, сбивая о крышку стола бумаги в стопку.

– Что остается, если на другое не гожусь.

– Глеб, лучше ты забудь о том, что мы с тобой спорили. Знай, если понадобится помощь, то на меня ты всегда можешь положиться.

– Я в этом и не сомневался.

– А теперь, если не секрет, Глеб Петрович, то расскажи-ка ты мне о том, что собираешься предпринять.

Глеб подмигнул генералу.

Наконец-то генерал Разумовский мог позволить себе немного передохнуть. Две первые фазы операции прошли удачно. Оружие передано, часть денег получена.

Если, конечно, не считать досадного происшествия в Калининградском порту. Самой большой загадкой для Петра Павловича оставалось то, кем был человек, оказавшийся на судне в момент передачи денег.

Ясное дело, Разумовский понимал, что полномочия, полученные им, во многом лишь кажущиеся. За ним тоже ведется наблюдение. Никто не позволит проводить столь масштабную акцию бесконтрольно. Но появление неизвестного на судне не вписывалось ни в одну схему.

«Если кто-то знал, – рассуждал генерал Разумовский, – что происходит передача большой суммы денег, и планировал захватить груз, то действия разворачивались бы совсем по-другому. Появился бы не одиночка, а хорошо вооруженная группа, нападение осуществили бы с использованием плавсредств».

И у Разумовского сложилось впечатление, что единственным разумным и логичным объяснением инцидента будет случайность. Но случайностей существовало две. Первая – перестрелка, вторая – исчезновение десяти тысяч долларов. Сумма смехотворно малая по сравнению с общим количеством денег, и ее вполне можно было списать на оплошность своих людей, не заметивших, как кто-то из иракцев во время подсчета стянул одну пачку. Будь у Петра Павловича в запасе время, он наверняка бы остановился. Но теперь он не мог этого сделать, мало что зависело от его воли. Расследование убийств, как он знал, идет полным ходом, а значит, отпадает и последняя возможность отказаться от задуманного. Иначе придется остаться в России, а это смерти подобно. Рвануть же сейчас на Запад он не мог, хотя документы были у него в полном порядке, выписанные на чужое имя.

Деньги! Разумовского держали здесь деньги. Без них все теряло смысл – и его скромно прожитая предыдущая жизнь, и его будущее.

Генерал с самого утра чувствовал себя подавленным и разбитым.

«Еще немного, – опасался он, – и прихватит сердце».

Этого он боялся больше всего. Столько времени он шел к тому, чтобы заполучить в свои руки проведение подобной операции, в стольком он себе отказывал, зная, что нельзя зариться на крохи, падающие с барского стола, – если уж играть, то по-крупному!.. И очутиться в больнице под капельницей ему не улыбалось.

Поднявшись с постели, Разумовский подошел к окну и выглянул из-за занавески. Вот уже целый месяц как у него во дворе постоянно дежурила машина с охраной. Охранники менялись, менялись и марки машин.

«Скоро и в туалет нельзя будет отправиться без сопровождения», – раздраженно подумал Разумовский.

Положение в последние дни сложилось серьезное.

Если раньше он мог действовать, почти не опасаясь за последствия, то теперь нет. После неудачного покушения на генерала Потапчука приходилось выверять каждый свой шаг.

«Одно хорошо, – утешал себя генерал, – Изумрудовы эти всем гуртом в кабине оказались. И теперь поди разберись, кто должен был погибнуть от взрыва».

Но повторять покушение на Потапчука становилось делом не безопасным. Наверняка руководитель отдела ФСБ принял меры по обеспечению собственной безопасности, и теперь к нему никто так легко не подберется, как это можно было сделать раньше. И еще генерал Разумовский располагал информацией, что в отделе Потапчука есть тайный агент, профессионал высокого класса, которому поручают выполнять самые ответственные задания, и одно из преимуществ которого в том, что связь с ним держит только Потапчук. И сколько ни старался Разумовский, ему так и не удалось разузнать, кто же этот агент.

Слежка, установленная за Потапчуком, результатов не дала. Генерал ловко провел людей Разумовского. Те два часа ездили за его машиной в полной уверенности, что генерал сидит на заднем сиденье, но позже выяснилось, что Федор Филиппович не лаптем щи хлебает: оторвавшись всего лишь на несколько секунд, он покинул машину, посадив на свое место одного из помощников.