Крымская кампания 1854-1856 гг. Восточной войны 1853-1856 гг. Часть 2. Альма - Сергей Ченнык

На противоположном фланге бригады Кодрингтона происходила почти такая же история, героем которой оказался 19-й Нортйоркширский полк, более известный под именем «Зеленые Говарда» из бригады Буллера.

Вообще то, что произошло с 19-м Нортйоркширским пехотным полком, которым в сражении на Альме командовал подполковник Р. Сандерс, до такой степени непонятно, что даже современный исследователь истории «Зеленых Говарда» Кевин Моррис не дает однозначного ответа.

Участники боя свидетельствуют абсолютно разное — от случайности до невыполнения командиром полка приказа командира бригады, но итог у всех один — как это ни парадоксально, именно 19-й полк выполнял задачу остальной бригады.

Фронт сжался: почти пять полков занимали место одной бригады. Солдаты инстинктивно старались прижаться друг к другу, давая возможность русской картечи находить новые и новые жертвы. Британская военная литература иногда пафосно говорит о том, что 19-й полк оторвался от своей бригады и примкнул к гораздо более трудному направлению, по которому, оставляя за собой кровавый след из изуродованных тел, ползли 33-й и 23-й полки. Чаще, правда, та же британская военная история скромно признает, что совершенно непонятно, что все-таки случилось с этим полком, умудрившимся с относительно безопасного направления попасть в самую гущу мясорубки.

На самом деле все гораздо проще — перед боем, ставя задачи командирам бригад генералам Кодрингтону и Буллеру, генерал-лейтенант Браун сделал это в лучших традициях английской армии, согласно которым подчиненный должен тупо выполнять приказ и никогда не думать о его смысле. Он указал на реку и обозначил, что после ее перехода батальоны обеих бригад должны двигаться прямо, не предпринимая никаких отклонений.

Вначале Сандерс вел полк по одному ему известному направлению. Вскоре, обнаружив, что слева у него нет никого из соседей, полк принял вправо и присоединился к батальонам Кодрингтона, не получая при этом никаких приказов и распоряжений от собственного бригадного командира генерала Буллера. Последний потерял контроль и над действиями «Зеленых» (он, кажется, и не помнил все время сражения, что этот полк принадлежит его бригаде) в частности и, кажется, над всей бригадой вообще.

В истории Стрелковой бригады утверждается, что, когда майор Норкотт направил свои роты во фланг русской батареи, 19-й полк просто увязался за ними, посчитав, что стрелки знают, что делают, и от них отрываться нельзя.

Даже русские не оставили это незамеченным. Ф.И. Приходкин считает, что 19-й полк просто «…подался слишком вправо».

Солдаты «Зеленых» попытались затеять перестрелку с русскими стрелками, которые досаждали им, тем более, что часто выстрелы, направленные в цепь Стрелковой бригады, как писал сержант Ашервуд, находили свои цели среди залегшей пехоты, хотя «…мы оставались только зрителями».

В ответ нортйоркширцы только и могли, что выкрикивать проклятия, притом неизвестно, к кому они в большей степени относятся: к русским или английским стрелкам.

На эту незначительную деталь следует обратить внимание. В первой фазе сражения, когда на поле боя среди британцев царила полная неразбериха, ни о каком преимуществе нарезных «Энфилдов» говорить не имеет смысла. Любой огонь имеет силу тогда, когда он организован. Но в 19-м полку никто его организовывать не пытался. Нортйоркширцы думали лишь о том, как и где укрыться от ответного русского огня.

Лорд Раглан поздно заметил смещение бригады, но исправить положение уже не мог. Легкая дивизия генерала Брауна начала движение к славе, но путь этот был густо усеян не лаврами, а трупами. В воздухе повис призрак еще не учрежденного Креста Виктории.

Примерно в 300 метрах от речного берега солдат Кодрингтона поприветствовала картечь, вынудившая многих, оставив сформированное к тому времени криками офицеров, кулаками и пинками сержантов, подобие строя, вновь броситься искать спасательные укрытия.

Понимая, что дальнейшее движение приведет к напрасным жертвам, число которых и так увеличивалось, Браун приказал Кодрингтону остановить бригаду и прижаться к земле. Тимоти Гоуинг: «Забирая иногда то вправо, то влево, мы вошли в долину, что лежала внизу, развернулись в линию и получили приказ залечь, пережидая ураган бомб и ядер, что посылал в нас противник».

Продвижение остановилось. Солдаты потихоньку рассредоточивались за укрытиями, надеясь переждать ураганный огонь русской артиллерии. В тыл продолжали группами и поодиночке тянуться раненые. Одного из них встретил Уильям Рассел, затаив дыхание и с восторгом наблюдавший за происходившим из вполне безопасного места.

«Наши солдаты, добравшись на противоположный берег реки, чьи воды быстро мутнели, на некоторое время приостановились, чтобы построиться. Град свинца и чугуна рассекал воздух, когда пехота и орудия обстреливали склон, на котором наши солдаты должны пойти в наступление. Затем эта славная пехота одним могучим рывком бросилась на врага. Я смотрел с волнением, которое невозможно передать, как Легкая дивизия ударяла, вскакивала и пенилась, словно волна на гребне, и в шторме огня, блестящей стали и вьющегося дыма бросилась на смертоносный эполемент, из которого непрестанно исходили грохот и вспышки. И вот, шатаясь, возвращались с битвы раненые — их глаза горят яростью, их лица почернели от дыма, свирепые от боли. Солдат из 30-го был первым. Он шел хромая, опираясь на свою винтовку. Его ступня свисала у самой лодыжки. «Покорнейше благодарю, сэр», — сказал он, когда я дал ему немного коньяка, последнюю оставшуюся каплю. «Слава Богу! Во всяком случае, я покалечил и ранил нескольких русских до того, как они наказали меня».

К этому времени англичане и в других полках сумели навести подобие порядка, и дивизия Эванса начала вторую атаку. Вновь попытались включить в сражение артиллерию, количество которой никак не хотело переходить в качество.

А тут еще «подпиравший» Эванса Ингленд начал откровенно «чудить». Если Раглан пока предпочитал вообще не командовать, то Ингленд начал командовать всеми подряд.

«В распоряжении Эванса и Ингленда было 30 орудий. Однако некоторые расчеты не смогли переправить пушки через реку, По меньшей мере два орудия увязли в реке при переправе. Остальные, получив множество самых противоречивых указаний, предпочитали выжидать, ничего не предпринимая. Адъютант 3-й дивизии по артиллерии капитан Биддульф, умнейший офицер, был вне себя от злости на эту «истеричную старуху» генерала Ричарда Ингленда, отдававшего такие нелепые неконкретные приказы».

Скажем сразу, Ингленд так и не ввел свою дивизию в сражение, предоставив Эвансу участь самому выпутываться из трудностей.

И так бы слонялись батальоны Ингленда вдоль Альмы и вокруг горящего Бурлюка, если бы не сыграл свою роль воинственный характер командира бригады генерала Пеннефатера. Прирожденный лидер, философией которого было «увидишь голову — стреляй», он вновь и вновь толкал и свои и чужие батальоны вперед. Все, что попадалось ему под руку, он строил, организовывал и гнал к Альме.