Омега - Джек Макдевит

Проще всего попасть в Бракел было через бухту. Но Келли не могла просто взять и сесть на воду, даже под защитой светоотклонителя. Полозья шаттла оставят на воде отпечатки, что может испугать гумпов. Поэтому Келли вошла в бухту лишь когда достаточно стемнело, миновала стоящий на якоре у берега корабль (в носовой кабине горел свет, но других признаков жизни не было) и села в нескольких метрах от пустынного пирса.

Диггер почувствовал себя бывалым исследователем. Он быстро натянул снаряжение, активировал поле Фликингера и преобразователь воздуха, положил в карман лазерный резак и включил светоотклонитель. Келли экипировалась и последовала за ним через воздушный шлюз на пирс.

Диггер оглянулся на шаттл. Призрачный силуэт челнока поднимался и опускался на волнах приближающегося прилива. Келли приказала Биллу отвести его подальше в бухту. Исследователи посмотрели, как он отходит, и повернулись к городу.

Стояла ясная, прозрачная ночь. Б?льшая луна висела над головой, меньшая всходила на западе. Она была не крупнее яркой звезды.

Диггер решил идти через прибрежный район. Горели огни, кафе наполнялись народом, толпы бродили по улицам. Земляне взяли с собой четыре жучка, два для библиотеки и два, как выразился Диггер, «на всякий пожарный».

«Всякий пожарный» появился, когда они проходили мимо двух зданий, которые приняли за театры. Оба были переполнены. Перед ними горели масляные светильники, в глаза бросились афиши. Гумпы заходили внутрь.

– Ты не хотела бы для начала посетить театр, дорогая? – спросил Диггер.

– Всенепременно, – ответила Келли. – А библиотека может подождать до утра.

Они выбрали один из театров и сделали снимки афиш; на некоторых была изображена гумпа с ножом, закатившая глаза. (Когда гумпы закатывают к небу глаза-блюдца, понятно, что их душу терзают сильнейшие переживания.)

Земляне подождали, пока большинство зрителей не оказалось внутри, и присоединились к толпе.

Круглый холл был заполнен на три четверти. Многие сидели на своих местах, некоторые стояли сбоку, разговаривая. Обычно беседы гумпов были весьма оживленными, не оказались исключением и эти. То, что гумпы не сводили глаз со сцены, показывало, что они обсуждают спектакль. Еще несколько минут продолжали заходить опоздавшие. Келли и Диггер встали недалеко от входа, где у них было пространство для маневра.

Масляные лампы горели у входа, вдоль стен и у подножия сцены.

– Что думаешь? – спросила Келли, ткнув пальцем в жучки, которые лежали в кармане его куртки.

– Думаю, Коллингдэйл пошел бы на убийство, лишь бы заполучить запись того, что сейчас произойдет.

– Полностью согласна.

Диггер и Келли чуть повременили, чтобы все уселись, выбрали боковой проход и опустились на корточки. Через зал прошел слуга, погасив часть ламп. Для размещения жучка не было удобного места, так что Диггер просто держал его в руках.

Спектакль оказался настоящей кровавой баней.

Поначалу Диггер решил, что они увидят романтическую историю. В центре событий и впрямь была любовная связь. Но все прочие действующие лица, кроме главных героев, казалось, ненавидели всех и вся по причинам, которых невозможно было понять. Первая же драка на ножах закончилась двумя смертями. Потом были вынуты мечи, и еще многие погибли. Один из участников представления получил удар по голове и при всеобщем одобрении был сброшен со сцены.

Действие сопровождалось музыкой. Внизу, перед сценой, расположились гумпы с духовыми и струнными инструментами и парой барабанов. На сцене персонажи танцевали, пели, ссорились и занимались любовью. (Диггера шокировало, что в середине спектакля было показано совокупление. Аудитория, явно тронутая, аплодировала. Позже продемонстрировано, по всей видимости, изнасилование. У гумпов было сложно разобраться, что к чему.)

Музыка гремела в ушах. Это было ужасно – стук, треск и грохот, – и Диггер заметил, что звуков больше, чем инструментов, которые он видел. Иногда тенькало что-то вроде коровьего колокольчика, что-то звякало и стучало.

Примерно на сороковой минуте представления женский персонаж вновь поддался любовному искушению то ли с другим персонажем, то ли с тем же самым, но облаченным в другую одежду. Диггер не мог этого понять до конца, когда трое счастливых любовников пошагали со сцены, держась за руки. Из остальных участников мало кто держался на ногах. Зрители восторженно колотили по всем гладким поверхностям, которые могли найти.

– Ромео и Джульетта со счастливым концом, – сказала Келли.

«Ромео, Фрэнк и Джульетта», – подумал Диггер. Все же, по его мнению, так было гораздо лучше. Диггер любил хэппи-энд.

Толпа потянулась наружу. Некоторые направились в кафе, другие разбредались по соседним улицам. Все шли пешком. Ни повозок, ни лошадей.

Было уже поздно. Перед театром были солнечные часы, однако ночью они, разумеется, не работали. Диггер недоумевал, как местные определяют, когда начнется спектакль. Когда луна коснется моря? После заката плюс время на ужин плюс время, чтобы пройти полкилометра?

Как бы то ни было, он все заснял на жучок. Они вернулись к шаттлу и отправили запись на «Аль-Джахани», гадая, как ее там воспримут.

Заночевали в бухте в посадочном модуле. Заснуть оказалось сложно: по корабельному времени была середина дня.

Несмотря ни на что – ни на уверенность в том, что он виноват в смерти Джека, ни на сочувствие к гумпам, – Диггер никогда еще не ощущал жизнь так остро. Келли упала в его объятия, как созревший плод, и он твердо знал: что бы ни случилось, он заберет ее домой с собой.

Она дремала под одеялом, а он размышлял о том, как отлично все складывается, отгоняя чувство вины за то, что ему так хорошо. Возможно, его карьера окончена, возможно, на него подадут в суд родственники Джека, и, возможно, Академия запретит ему в дальнейшем участие в экспедициях. Но что бы ни случилось, он сумеет свести концы с концами.

Вскоре он отказался от попыток заснуть и открыл ридер. Он просмотрел несколько самых свежих выпусков «Археологии сегодня», потом бросил, переключившись на политический триллер. Безумный гений пытается устроить переворот, завоевав Северо-Американский Союз. Но Диггеру это быстро наскучило, и он случайно наткнулся на запись представления, которое они видели вечером. Теперь гумпы уже не казались ему столь детски наивными.

– Зрителям понравилось. – Голос Келли прозвучал ниоткуда.

– Я думал, ты спишь.

– Более-менее.

– Это все было в порядке вещей, – сказал он. – Никто не был шокирован.

Она пожала плечами.

– Тут другие законы.

– Да уж наверное.

Она передвинулась, устраиваясь поудобнее.

– Но знаешь, если я правильно поняла сюжет – здесь сложно быть в чем-то уверенной, – то в большинстве случаев гумпы реагируют так же, как реагировали бы мы. Ты видел негодяя – публике он не нравился. Она поддерживала молодых любовников. Даже несмотря на то, что их было трое. И затихала во время убийств. Затаив дыхание.