Под маской молчания - Кристиан Мерк

— Потом не плачьте, когда увидите, что мир катится не туда, куда вы надеялись. У нас большой опыт…

— Все, все. Отдыхать, отдыхать, вы на пенсии.

Он сунул в карман ее дорогого пальто видеокассету и листки. Она постояла неподвижно еще несколько секунд и деревянным шагом двинулась к стоянке, с которой одна за другой снимались машины с «теневиками». Проходя мимо машины Анники, Марианна, не поворачивая головы, бросила ей какую-то короткую фразу. Спортивное купе с Анникой тут же рвануло с места, забрызгало снежной слизью мамашу с ребенком, чуть не зацепило откинутый задний борт фургона-развозчика и исчезло за поворотом. Марианна медленно тронула свой микроавтобус. Еще долго она смотрела на Виктора.

Виктор направился к машине, оглядываясь по сторонам и держа руку на пистолете. Слишком уж щедрой оказалась Марианна. И это настораживало.

Будильник сработал, но Виктор не вернулся. Впервые в жизни она на кого-то положилась, а он исчез. «И поделом тебе», — решила Джо, вспомнив, как бросила его в Венеции. Она вытащила пистолет и подумывала, не вызвать ли такси, как вдруг услышала глухой удар вверху, на крыше. Тут же что-то зашипело, и завоняло дымом. Джо сразу поняла, что ее не только выследили, но и пытаются сжечь заживо.

Тут же раздались выстрелы, от двери полетели щепки. Она мгновенно бросилась на пол и ответила пятью выстрелами в дверь, за которой кто-то захрипел и рухнул. «Один-ноль», — прошептала она и продолжила счет: минус пять, осталось девятнадцать, считая запасной магазин. От дыма слезились глаза и першило в горле.

От автоматной очереди оконные стекла рассыпались по комнате. Времени нет. Она вытащила трубку и вызвала Виктора. Ответа нет.

— В одиночку не справлюсь, — пробормотала она, прислушиваясь и выбирая направление следующего выстрела.

Подъезжающий к мотелю «бьюик» встретили автоматные очереди. Виктора осыпал град стеклянной и пластмассовой крошки. Он резко затормозил, едва не опрокинувшись в кювет. Под аккомпанемент выстрелов и выкриков на итальянском языке Виктор плюхнулся в грязь канавы и быстро пополз от машины. Мотель полыхал как раз там, где должна была находиться Джо.

— Джо! — заорал он и вжался в холодную жижу под ответный свист пуль над головой.

Между ржавыми газировочными автоматами он успел заметить тело в полицейской форме. Испугался, не он ли ненароком убил полицейского, но тут же сообразил, что еще не сделал ни одного выстрела. Откуда здесь коп? Сирен не слышно… Чертово захолустье… Пожар распространился на весь мотель. Виктор вспомнил черного Напалмового Неда, приветствующего проезжающих из башенки БМП.

Пора! Виктор вскочил и понесся к мотелю, стреляя по двум темным фигурам, снайперу и наводчику, как ему казалось. Укрывшись за торговыми автоматами, он сменил магазин. У его ног лежал мертвый полицейский. На бляхе имя: «ВЕНДРАМИН». Пули защелкали по укрытию Виктора, и он выскочил из-за металлических шкафов, паля в ответ. Добежав до дерева, из-за которого стреляли, он очень удивился, увидев перед собой высоколобого старика, спокойно стоящего засунув руки в карманы тонкого пальто. У ног старика лежал молодой человек в костюме с грязным пятном на груди. Второй, в таком же костюме, уткнулся лицом в землю. Полный покой.

— Опустите оружие, мистер Талент, — тоном доброжелателя произнес старик. Акцент… Темные южные глаза…

Эминенца!

— Я вас узнал, — тяжело дыша, произнес Виктор, не опуская пистолета.

— Жаль, что мы не встретились несколько лет назад, — посетовал судья Андолини.

— Зато я знаком со многими вашими друзьями. — Виктор огляделся. — Куда они все девались?

— Я один, — улыбнулся старик, вынимая руки из карманов и разводя их ладонями кверху.

— Никогда вы не бываете один. — Виктор прицелился судье в лоб. — Я тут за вашей спиной сторговался с Марианной.

— Знаю. Но не со мной.

— Вы не слишком жалуете Марианну, так ведь?

Судья не успел ничего ответить. Слева от Виктора что-то вспыхнуло, и он бросился наземь, прикрываясь трупом только что убитого им человека.

Только один выстрел.

Судья рухнул вслед за Виктором. Под его правым глазом появилась крохотная дырочка. И никого вокруг.

Мотель горел и рушился. Комната № 6 уже выгорела, когда Виктор ступил в дымящиеся развалины. Посередине торчал бетонный куб санузла, заваленный слоеным пирогом упавших стропил и перекрытий. Оттуда доносился звук бегущей воды. Виктор рванулся вперед по углям:

— Джо!

Она лежала лицом вверх, полностью погрузившись в воду. Оба крана отвернуты полностью, вода перетекает через край. Он коснулся ее лица. Она вскочила и дважды выстрелила. Вторая пуля отхватила Виктору кончик уха.

— О черт! — воскликнул он.

— Виктор! — ужаснулась она. — Я…

— Ничего, ничего, я в порядке. Извини, задержался.

Она шагнула к нему, дрожа от холода. Схватила обе его руки.

— Почему не ответил на звонок? — Ее пальцы нащупали мобильный телефон, искореженный пулей.

Из-за деревьев послышался вой пожарных и полицейских сирен.

— Пора смываться, — решил Виктор, помогая Джо пробраться по развалинам и мимо поля бойни.

Виктор не удивился, обнаружив на прогалине за деревьями черный «линкольн». Усадив Джо на заднее сиденье, он напялил шоферский картуз и прыгнул за руль. Высокомерно не обращая внимания на суету вокруг мотеля, «линкольн» понес своих пассажиров к Большому Нью-Йорку.

Ночь спустилась на местность так стремительно, как будто кто-то щелкнул выключателем.

Не прошло и двух дней, как родители Виктора Талента получили официальные извинения ФБР. Агент, когда-то пугавший Виктора арестом, выталкивал из себя предписанные слова, с трудом проходящие через горло. Сопровождающие его местные копы мялись в дверях, мечтая раствориться в воздухе. Мать тоже стеснялась повышенного внимания к своей скромной особе. Зато отец охотно впустил всех поместившихся в дом репортеров и телевизионщиков, рвавшихся запечатлеть признание ФБР в «одной из самых трагических ошибок за всю свою историю». Порнодельцы орудовали по соседству и ловко навели федеральное агентство на ложный след. Напоследок агент потряс отцу руку и заверил, что семья Талентов получит возмещение морального и материального ущерба.

Новую женщину в доме родители восприняли как нечто само собой разумеющееся. Отец, правда, спросил Виктора, где они познакомились.

— Она была моей переводчицей в Венеции, — ответил Виктор. — А недавно мы снова встретились.

Отец кивнул и удовлетворился не столько кратким объяснением, сколько картиной полного взаимопонимания между сыном и этой странной девушкой с колючей короткой стрижкой и порывистыми движениями.