Код цивилизации. Что ждет Россию в мире будущего? - Вячеслав Никонов

Бюджет, предложенный Обамой на 2016 год (если республиканский конгресс его примет), исходит из повышения налогов, увеличения расходов, а также продолжения бюджетных дефицитов, превышающих 75 % ВВП, на ближайшее десятилетие. Американская экономика остается слабо глобализированной — экспорт товаров и услуг составляет только 14 % от ВВП, тогда как в ЕС — 26 %[345].

Огромным и во многом неподконтрольным остается рынок деривативов, связанный с процентными и валютными операциями, а также сделками с акциями, товарными контрактами, с банковскими кредитами. В середине 2008 года общий объем операций с деривативами на внебиржевом рынке, где происходит подавляющая часть этих сделок, достиг 672 трлн долл. (!). Под влиянием кризиса к середине 2010 года он сократился до 582 трлн долл., а затем снова стал расти. Компании в 2012–2013 годах получали рекордные прибыли, но не спешили их инвестировать, значительная их часть оседала на зарубежных счетах, уходя от налогообложения в США. 60 крупнейших американских компаний на конец 2012 года имели на заграничных счетах 1,3 трлн долл., выведя 40 % прибыли из-под налогов[346]. А в последнем квартале 2014 года прибыли корпораций упали на 1,6 % и были на 6,4 % ниже, чем годом ранее.

Серьезным источником опасений для американской элиты выступает деградация инфраструктуры. «Если Китай строит новые аэропорты и дороги, Европа, Япония, а теперь и Китай могут похвастаться высокоскоростными поездами, американские аналоги намертво застряли в ХХ веке, — сетует Збигнев Бжезинский. — Только на Китай приходится 5000 км железнодорожного полотна для сверхскоростных пассажирских экспрессов — в США нет ни одного. Аэропорты Пекина и Шанхая по эффективности и элегантности на десятилетия опережают свои эквиваленты в Вашингтоне и Нью-Йорке, которые все более унизительно отдают третьим миром»[347]. Крупные аварии на транспорте, как та, что в мае 2015 стряслась с поездом компании «Амтрэк» под Филадельфией, становятся все более частыми[348].

Быстро растет неравенство по расовой линии. Доход средней черной семьи с 2000 года снизился с 64 до 58 % от дохода белой семьи (у афроамериканской семьи 33 тысячи долл. в год, у белой — 55 тысяч). По накопленному богатству афроамериканская семья отставала от белой в 2005 году в 11 раз, в 2009-м — после того, как лопнул ипотечный пузырь, — в 20 раз. В 1960-е годы били тревогу по поводу того, что 25 % черных детей рождаются вне семьи. Сегодня этот показатель — 72 % (для белых — 29 %), причем почти всегда речь идет о действительно одиноких матерях. Школы для афроамериканцев недофинансированы, 17-летний школьник из негритянской семьи читает и считает, как 13-летний белый. 45 % белых в возрасте от 18 до 24 лет учатся в колледже и 36 % черных. Безработица среди афроамериканцев — 15 %, вдвое выше чем среди белых.

Правоохранительная система предвзята в отношении черных, что хорошо видно на примере города Фергюсона, где в 2014 году произошли серьезные волнения на расовой почве. К 30–34 годам каждый десятый афроамериканец оказывается за решеткой (37 % всего населения тюрем), а среди белых один из 61[349]. «Соединенные Штаты серьезно изменились после Акта о гражданских правах, — уверен социолог из Университета Калифорнии Джон Скрентни. — Но мы, американцы, все еще очень далеки от того дня, когда раса перестанет играть роль в обществе»[350].

Соединенные Штаты на протяжении всей своей истории были образцовым «плавильным котлом», в котором в единую американскую нацию успешно переплавлялись выходцы из разных стран и культур. Но с конца ХХ века активно заговорили о «культурной и политической фрагментации», «эрозии национальной идентичности». По мнению Хантингтона, это имело четыре следствия: «популярность доктрины мультикультурализма и разнообразия в группах элиты и специальных интересов, которые поставили расовые, этнические, половые и другие идентичности над национальной идентичностью; слабость или отсутствие факторов, которые раньше способствовали ассимиляции иммигрантов, при усилении тенденции среди иммигрантов сохранять двойные лояльности, идентичность, гражданство; доминирование среди иммигрантов, особенно из Мексики, говорящих на одном языке, не английском (феномен, беспрецедентный для американской истории), что усиливает тенденцию к испанизации и превращению Америки в билингвальное, бикультурное общество; денационализация важных сегментов американской элиты и растущий разрыв между ее космополитическими и транснациональными установками и все еще сильно националистическими и патриотическими ценностями американского народа»[351].

Соединенные Штаты располагают существенным демографическим дивидендом, преимущественно за счет иммиграции. Вместе с тем кризис оказал воздействие и на демографическую ситуацию: в последние годы темпы прироста населения падали из-за безработицы в цветных семьях, решений молодежи подождать со вступлением в брак или заведением ребенка. В 2010 году количество родившихся по сравнению с предыдущим годом сократилось на 124 тысячи, в 2011-м — еще на 46 тысяч. Сегодня уровень фертильности в США составляет 1,9, что меньше, чем, скажем, во Франции или Великобритании[352].

Не все блестяще в образовательной системе. По уровню среднего образования Соединенные Штаты не входят даже в первую двадцатку наиболее успешных стран, уступая Польше и Эстонии. Однако по университетскому образованию Америка пока не имеет себе равных. Фарид Закария пишет: «Высшее образование — лучшая промышленность Америки… Имея 5 процентов от населения Земли, Соединенные Штаты полностью доминируют в области высшего образования, обладая либо 42, либо 68 процентами университетов, входящих в пятьдесят лучших вузов мира (в зависимости от того, каким рейтингом вы пользуетесь). Ни в какой другой сфере преимущество Америки не является столь подавляющим»[353]. На сферу образования тратится 7 % ВВП, доля лиц с высшим образованием в составе рабочей силы — 30 %, среднее число лет обучения американцев — около 13[354]. Поставлена задача к 2020 году иметь самый высокий в мире процент выпускников с высшим образованием (сейчас США пятые в 43 % — после России, Канады, Японии и Израиля), подготовить 100 тысяч учителей по естественным наукам, технологическим, инженерным и математическим дисциплинам. Впрочем, по оценкам экспертов, в США существуют 125 университетов, которые «способны обеспечить значительную часть важнейших фундаментальных знаний и практических исследовательских открытий, которые создаются в мире»[355].