Все ведьмы - рыжие - Елена Звездная

На это Стужев ответил ехидным:

– Темный и «пожалел»?

В общем, сарказм у них явно главная семейная черта.

Кощей едва заметно улыбнулся и уже нормальным тоном произнес:

– Два года назад ты уже увел у него ведьму.

– Стефа была обычной человской ведьмой, – несколько недовольно напомнил Стужев, – я бы не стал вмешиваться, но ситуация шла вразрез с моими планами.

Сижу молча, навострив ушки и притворяясь составной частью мебели.

А Кощей нахмурился, потер переносицу и задумчиво протянул:

– Ты ведь его сразу начал подозревать, Коша.

Стужев передернул плечом, задумчиво глядя куда-то вдаль.

– И интуиция тебя не подвела, что же помешало дожать Игната? – проникновенно проговорил Кощей.

Ответ Князя потряс меня до глубины души:

– Я увел невесту его брата, того, кем он несомненно дорожил, прямо на свадьбе, после чего Станислав покончил с собой в ту же ночь, а Демон, тот, в ком я подозревал темного, отреагировал попыткой устроить драку. Темные так себя не ведут, следовательно, я сбросил его со счетов.

– И просчитался, – добил Кощей.

– И просчитался, – не стал отрицать Стужев и мрачно добавил: – Следовало еще тогда перепроверить инфу по самоубийству Стаса.

Кощей заинтересованно спросил:

– Думаешь, тоже темный?

– Это было бы логично, – Князь все так же смотрел в никуда, – темный не справился с заданием, темного убрали, освобождая место в формирующейся элитной команде под руководством Мастера, и в игру вступил Демон.

– Логично, – согласился сказочный злодей.

Где тут логика? В упор не вижу!

Но дальше ее еще меньше стало.

– Темные начали эту партию, дадим им разыграть карты, – произнес Кощей.

– Нет, – спокойно возразил Князь.

На лице злодеюки невмеручего промелькнула саркастическая усмешка, после чего с долей усталости и раздражения Кощей сказал:

– Отдай им ведьму, Коша, я просканировал ее от и до, и поверь, в Стефе сил было больше, а наша милая Маргарита фактически пустышка.

Я поняла, что быть составной частью мебельного гарнитура становится опасно, и хотела было вмешаться, как Стужев все так же спокойно произнес:

– Нет.

Решила помолчать еще немного.

Кощей же, окинув взглядом развалившегося в кресле внука, уже с нажимом произнес:

– Кошшша, давай я обозначу тебе расклад, раз уж ты из «жалости» не видишь ситуацию в целом! Итак, первое – твой Демон совсем не человский маг, а Дайрем Херард, член правящей семьи Темного двора. И вот его, четвертого наследника престола, они фактически пускают в расход, задействуя в битве за новые территории. Теперь ты осознаешь степень значимости Терры для темных?

Стужев промолчал, а злодеюка продолжил:

– Переходим ко второму, Коша. Говоришь, темные особо измывались над Демоном? Да? А теперь вспомни, как темные относятся к пыткам себе подобных, и соотнеси с ситуацией. И ситуация такова, Коша, дело было важно для них настолько, что они использовали магические атаки исключительно для поддержания образа человека для одного из самых сильных магов Темного двора.

Сохраняя молчание, Князь тем не менее помрачнел.

Едва заметно усмехнувшись, Кощей продолжил:

– И самое удивительное конкретно для меня: все вышеуказанное Дайрем фактически загубил ради одной слабой и даже неинициированной ведьмы. Следовательно, она им очень нужна, Коша, нужна настолько, что можно ожидать явления Дайрема и его смерчей в нашем тридесятом в ближайшее время.

– Я через преисподнюю ушел, – мрачно сказал Стужев.

– Темные с легкостью сложат два плюс два, – заметил Кощей. – Отдай им ведьму, Коша, она пустышка, я проверил. А вот у темных моих возможностей нет, и они, видимо, убеждены в ее сверхценности. Что ж, позволим им убедиться в ошибочности своих ожиданий. Отдай им ведьму, в создавшейся ситуации это позволит нам выиграть время.

И вот я смотрю в ужасе на Стужева, а тот, не сводя глаз с деда, твердо говорит:

– Нет.

И в моей груди шевельнулось что-то похожее на благодарность.

У Кощея благодарности не было, зато четко прослеживалась злость, ну и раздражение так же стало заметным.

– Причина? – требовательно вопросил он.

На лице Стужева вновь появилась широкая наглая улыбка, и он столь же нагло ответил:

– Моя ведьма. Моя, и точка. Хотят мою ведьму, пусть приходят ко мне.

Пауза, затем хриплый рык Кощея:

– Так ведь они придут, Коша, и мне дела нет ни до какой ведьмы, если речь идет о твоей жизни. А ты сейчас смертный, Александр. Ты смертный, и они об этом знают, раз решились снять маски.

На наглой морде князевского лица не дрогнул ни один мускул, разве что улыбка стала чуть шире и в глазах блеск такой, нехороший совсем. И таким же нехорошим тоном Стужев повторил:

– Пусть приходят, я на своей территории. И на Земле я на своей территории. У меня лично проблемы могут быть только на грани Терры и собственно на территориях темных.

У Кощея дернулся глаз. Да, я переводила взгляд с одного на другого, жадно слушая разговор. Так вот у Кощея дернулся глаз, и пальцы он сцепил, крепко так, а после спокойно предложил:

– Так почему бы не отдать им ведьму и не воспользоваться теми двумя днями, что требуются на обряд, чтобы встретить темных, уже будучи бессмертным и способным использовать всю родовую мощь, Александр?

Сказано было спокойно, но, наверное, так же спокойно танки высоту берут – решительно и с нажимом, да что там с нажимом, я бы даже сказала, с мощным давлением.

Зато ответ Стужева просто потряс:

– И доступ на Землю мне будет закрыт. Меня это не устраивает.

И у кого-то снова не выдержали нервы!

У меня!

– Дорогой! – Крик на все темное помещение, при виде которого Сваровски удавился бы от зависти. – А можно пару вопросов?

Величественный поворот белобрысой головы и ласковое:

– Прости, милая, не сейчас. И вообще, не выходи из образа, ты здорово под мебель мимикрировала, продолжай с тем же рвением.

Слов нет, одни междометия! А он отвернулся, так, словно меня тут и не было, и вновь уставился на деда.

– Любимый, – прошипела я, – и все же ответь. Это что, получается, если Демон, который Дайрем, обратился в темного, ему доступ на Землю тоже закрыт?!

Князь не ответил, но улыбка у него стала очень говорящая. И я поняла, что – да.

– Да, сладкая, темный пошел ва-банк, и нам важно выяснить почему, – все же соизволил произнести Стужев.