Серьги с алмазными бантами - Марта Таро

– Ваше сиятельство! – воскликнул он и бросился вперёд, пытаясь помочь Елене.

Но Василевский молча забрал у неё ребёнка, предоставив дворецкому помогать маркизе выйти из экипажа.

– Где спальня девочки? – спросил Александр у кормилицы и пошёл следом за ней на второй этаж.

Чудесная комната с белыми шторами и кремовым персидским ковром была обставлена с заботой и любовью. На сундуках вдоль стен сидели красивые куклы, а шёлковый розовый полог кроватки, перевязанный большими бантами, делал спальню похожей на замок сказочной принцессы.

Александр осторожно уложил малышку поверх одеяла и пощупал её пульс, тот был чётким и ровным, а дыхание казалось спокойным.

«Господи, благодарю! Моя дочь цела и невредима», – обрадовался он.

Умиротворение пришло в душу. Александр всё ещё переживал яркое и острое ощущение счастья, нахлынувшее на него при открытии, что девочка – его родная кровь. Единственное, что омрачало сейчас настроение Василевского, так это необходимость объясняться с Еленой. Эту женщину он теперь ненавидел – мало того, что, дав слово и надев его кольцо, она предала их любовь, но она ещё осмелилась подарить его ребёнка другому мужчине, а его даже не собиралась поставить в известность о том, что у него есть дочь!

«Пока дело с де Виларденом не закончено, я не скажу ей ни слова, – решил Александр, – а потом мы поговорим».

Толкнув дверь, он шагнул в коридор и вдруг с разбегу налетел на Елену. Он инстинктивно ухватил её за талию, не давая упасть, а она вцепилась в его плечи и прижалась к нему грудью. Александру показалось, что ему в макушку ударила молния – все его чувства мгновенно обострились, ноздри уловили нежный аромат золотистых волос, каждой своей клеточкой он ощущал тёплую упругость женского тела. Под его ладонями гибкая талия переходила в бедра, граф прижал Елену сильнее, а его руки сами скользнули ниже и сжали круглые ягодицы.

Испуганный вскрик и оторопь в васильковых глазах должны были отрезвить Василевского, но оказалось уже поздно: все преграды, которые он возвёл меж собой и бывшей невестой, рухнули. Елена с изумлением взирала на него, её рот приоткрылся, и это стало последней каплей. Александр впился в её губы, вымещая и свою ярость, и мгновенно вспыхнувшую страсть. Воспоминание об избушке под Малоярославцем сокрушило его, он помнил всё до мелочей – даже звуки и запахи, и душа жаждала прежнего блаженства. Поцелуй всё длился, головокружительный, взаимный, потому что Елена отвечала Василевскому с не меньшей страстью, забыв самоё себя.

Плач ребёнка еле пробился сквозь накрывшую обоих пелену желания. Елена опомнилась первой и, оттолкнув Василевского, бросилась к дочери.

– Зайчик мой, не плачь, мама с тобой, – лепетала она по-русски, стоя у кроватки. – Всё хорошо, моя милая! Ты дома. Здесь мама и Жизель, ты в безопасности.

Александр увидел, как Елена подхватила девочку на руки и прижала к себе. Чары рассеялись. Действительность требовательно напомнила о деле: в гостиной графа Василевского ждал поручик Щеглов – пора было идти в префектуру.

Дворецкий уверил русских гостей, что до префектуры им лучше доехать в экипаже. Путь оказался недолгим, но пешком Александр со Щегловым точно бы заплутали. Василевский представил себя и своего спутника дежурному жандарму и попросил встречи с префектом. Похоже, что синяя казачья форма стала теперь в Париже самым лучшим пропуском, раз жандарму хватило лишь одного взгляда на мундир Щеглова, чтобы сорваться с места и кинуться в кабинет начальства. Не прошло и минуты, как русских пригласили пройти.

Префект, оказавшийся майором Фабри, внимательно выслушал рассказ Василевского (Щеглов ограничился лишь парой уточнений). По лицу префекта было заметно, что большое количество титулованных особ в деле о похищении ребёнка его явно не радует.

– Вы оставили преступников связанными в коттедже, где совершено преступление? – уточнил майор.

– Совершенно верно, – подтвердил Василевский и протянул французу связку ключей. – Этим можно открыть дом и калитку.

– Я нарисую, как проехать, – добавил Щеглов.

Через четверть часа, забрав у поручика план с дорогой и поворотами, префект выслал отряд жандармов для ареста преступников, а сам отправился вместе с русскими в дом маркизы де Сент-Этьен, чтобы произвести опрос потерпевших. Он долго и тщательно расспрашивал кормилицу Жизель и Маргариту Роже, осматривал и описывал следы от верёвок на руках и ногах женщин, а потом провёл беседу с Элен де Сент-Этьен. Майор детально расспросил маркизу о требованиях и планах де Вилардена, а потом забрал письмо шантажиста и свёрток с кочергой, перевязанной розовым бантом.

Александр и Щеглов присутствовали на всех допросах – помогали женщинам вспомнить подробности, и лишь Елена не нуждалась в их помощи. Маркиза казалась собранной и спокойной, её ум и сила духа восхищали. Эта женщина могла сама справиться с любыми невзгодами, правда, от этого открытия Александру стало совсем грустно.

Вернувшийся из коттеджа командир отряда жандармов сообщил префекту, что нашёл злоумышленников привязанными там, где их оставил граф Василевский. Оба преступника были доставлены в Париж и помещены в камеры префектуры, причём юноша-итальянец сразу во всём признался и обвинил барона де Вилардена в попытке убить маркизу де Сент-Этьен, её дочь и двух служанок. Фабри повеселел: какая удача! Дело раскрыли по горячим следам.

– Ваше сиятельство, благодарю за проявленное терпение, – галантно обратился майор к Елене. – Надеюсь, что мы вас больше не побеспокоим.

Префект поднялся, собираясь откланяться, но его остановил Щеглов.

– Господин майор, позвольте мне присутствовать при допросах. В мои полномочия входит расследование нескольких преступлений, совершённых в России, и есть серьёзные основания считать, что барон де Виларден связан с теми злоумышленниками.

На лице префекта проступила досада: такого развития событий ему совсем не хотелось, но казачий мундир Щеглова напоминал французам о реалиях жизни – русские стояли в Париже. Пришлось идти на компромисс:

– Я не могу разрешить вам присутствовать на допросах – это против правил. Но после того, как мой следователь закончит с задержанными, вы сможете задать им свои вопросы, – провозгласил майор, мысленно поздравив себя с поистине соломоновым решением.

Щеглов поблагодарил француза и попрощался с Еленой и Василевским:

– Если я вдруг понадоблюсь, вы сможете найти меня в доме князя Черкасского на улице Коленкур, я несколько дней поживу там.

– Значит, мы с вами соседи, – обрадовался Василевский, – я тоже пока живу в доме Алексея. Тогда до вечера, Пётр Петрович!

Щеглов поспешил вслед за майором Фабри, и в гостиной повисла тишина. Елена так и осталась сидеть в кресле у камина, устремив взгляд на свои лежащие на коленях руки. От неё веяло холодным и невозмутимым покоем, как будто бы и не она два часа назад целовалась с мужчиной, будто безумная. Так, может, Александру всё это просто померещилось?