Миф Коко Банча - Анна Данилова

Когда Рита открыла глаза, то поняла, что ее несут на руках. Ее поставили на землю, как куклу, и больше она ничего не помнила. По ногам текло что-то горячее, подол сарафана, липкий и холодный, касался ее коленей, отчего хотелось поскорее вымыться.

Она очнулась и тряхнула головой. Ей не верилось, что она снова здесь, в Марфине, и что за окнами шумят кроны именно тех деревьев, которые были свидетелями ее первого любовного опыта, ее первого любовного несчастья…

– Ты не хочешь ни о чем меня спросить? – спросил Владимир Сергеевич, вставая со своего места и усаживаясь на медвежью шкуру прямо возле ее ног и обнимая их, целуя колени.

– О чем спрашивать, если и так все ясно… Ты был молод, однажды гулял по лесу и встретил девочку с явно порочным взглядом. Мне ведь уже в первую встречу захотелось, чтобы ты поцеловал меня.

– Но что же здесь порочного? Ведь я тогда был, как ты говоришь, молод, довольно красив, если верить женщинам…

– А какой была я?

– Худышкой с огромными глазами, тонкими ногами и сбитыми коленями. Я даже запомнил твой шрам, эту стрелку, указывающую мне, куда двигаться дальше. Этот шрам просто сводил меня с ума.

– А тебе не страшно было?

– Страшно. Я и не собирался делать с тобой ничего такого, я находил удовольствие в самом томлении, в тех многочисленных физических и нравственных преградах, которые мне не позволялось переступать. Мне нравилось гулять с тобой в лесу, целовать твои обветренные губы, чувствовать тебя, такую маленькую, худенькую, трепещущую в моих объятиях…

– Но как же ты решился?

– Не знаю. Не справился со своими чувствами, я совершил преступление и сильно испугался.

– Когда я вышла на поляну, мои родители были в шоке, мама кричала, а отец кинулся в лес. Почему он не нашел тебя, ведь если бежать по дороге, то все равно рано или поздно наткнешься на калитку. Это же так просто.

– Рита, посмотри на меня…

Она подняла голову и посмотрела. Нет, никаких прежних чувств к этому мужчине она уже не испытывала. Разве что рядом с ним ей сейчас было спокойнее, чем там, в машине с Амфиараем…

– Неужели ты так ничего и не поняла?

– А что я должна понять? Ты изнасиловал меня, несовершеннолетнюю, и сбежал. Банальнейшая история, сломавшая мне всю жизнь. Ведь из-за этого мне пришлось очень рано – ты себе даже представить не можешь, насколько рано! – выйти замуж за доктора Араму.

– Рита, не валяй дурака. – Она услышала в его голосе нотки раздражения и очень удивилась этому.

– Я не понимаю тебя.

– Рита, но ведь прошло почти десять лет, неужели ты так ничего и не поняла и тебе ничего не рассказали?

– А что мне должны были рассказать?

Владимир Сергеевич встал, подошел к камину и принялся нервно ворошить полуобгоревшие поленья. Сейчас, если не брать во внимание его светловолосую голову, он своим телом напомнил ей Оскара.

– Рита, – он повернулся к ней, – да ведь я же тогда был не один!

– Как это не один? А с кем же?

– Нас было двое. Я и мой друг. Он появился в лесу настолько не вовремя, что даже трудно себе представить… Я и раньше рассказывал ему о тебе, о наших редких встречах. А уж когда я почти на его глазах взял тебя, потеряв всякую осторожность, он, воспользовавшись твоим бессознательным состоянием…

Рита широко раскрыла глаза:

– Воспользовавшись? Нет, этого не может быть! Ты все это придумал, я ничего такого не помнила, не знала, не чувствовала! Двое! Да как вы могли? Как ты мог?

– Мог, представь себе. И этим другом был не кто иной, как… Оскар Арама… Мы поступили подло, мы испугались… У него была прекрасная репутация, ему никак нельзя было засветиться в такого рода скандале. Для врача его профиля это было недопустимо. У меня тоже были свои планы, куда никак не входили годы, которые я мог провести в тюрьме. И твой отец догнал нас уже на шоссе, он вычислил нас, он все понял, когда увидел пятна крови на нашей одежде, налипшую хвою, бледные, перепуганные лица…

– И что же?

– Оскар не растерялся, достал какие-то свои документы, которые могли подтвердить, что он – врач… Он сказал, что этой же ночью появится у вас в доме и сделает все возможное, чтобы оказать тебе помощь, чтобы не были никаких последствий. А я… я пообещал твоему отцу денег, много денег… Мы с Оскаром понимали, что теперь, когда он видел нас в лицо и знает, кому принадлежит эта дача, у нас просто нет другого выхода, кроме как принять участие в жизни твоей семьи.

– И мой отец согласился?

– А что ему еще оставалось делать? Он понимал, что мы в его руках и что, если мы не выполним все его условия и требования, он отдаст нас под суд. Мы же не преступники, не убийцы, чтобы избавляться от него.

– А мать? Моя мать?

– Он вернулся и сначала сделал вид, что никого не нашел, а уже дома рассказал ей все… Ну посуди сама: зачем твоим родителям была нужна огласка, суды? Проще и безболезненнее было получить с нас деньги и постараться замять эту историю.

– Значит, Оскар никогда не любил меня? И жил со мной по инерции, улаживая скандал?

– Нет-нет, все было совсем не так. Ему тоже достаточно было бы откупиться от твоих родителей, но он после того, что было, не мог забыть тебя. Он сначала ходил к тебе действительно как доктор, но потом с ним что-то произошло, он влюбился, он думал только о тебе, он советовался со мной, как ему поступить, чтобы ты была с ним. Я разозлился, ведь ты была моей девушкой, и мы могли бы продолжать встречаться с тобой…

– Но ты ни разу не появился, не позвонил, ни вспомнил обо мне…

– Мы – скоты. Мы бросили монетку, и он выиграл, ты досталась ему. А я уехал из страны, завербовался и уехал сначала в Германию, затем работал на апельсиновых плантациях во Франции, на юге. Но с Оскаром мы перезванивались, изредка, когда я приезжал в Москву, виделись. И я завидовал ему, его счастью. Я часто видел тебя, ведь наши квартиры рядом… И был очень удивлен, когда ты познакомилась и подружилась с моей женой… Ведь Тая – моя жена. Ты хочешь, наверное, спросить меня об Амфиарае?

– Да, – отозвалась она, не в силах поверить в то, что муж Таи, возвращения которого Тая так ждала и боялась и от которого целиком зависела, и первый ее, Ритин, мужчина – один и тот же человек. – Хочу…

– Амфиарай появился в Москве лет двадцать тому назад, ему сейчас чуть больше тридцати, хотя он и выглядит значительно моложе. Он, только не удивляйся, был вором-карманником.

– Это он мне рассказывал.

– Так вот. Очень скоро его красота и обаяние обратили на себя внимание одной очень экстравагантной особы, зрелой женщины, состоятельной и отличавшейся широтой взглядов, скажем так… Я тоже был знаком с ней и даже увлечен, несмотря на ее возраст. Амфиарай стал ее любовником, а после ее смерти унаследовал квартиру, дачу и кое-какие средства. Эта женщина была матерью Таи, и именно благодаря ей мы и познакомились. Дача Изабеллы – так звали эту женщину – находилась в Марфине, рядом с нашей дачей, и мы часто виделись с Амфиараем. Я еще тогда начал потихоньку заниматься картинами, иконами, старинной мебелью и фарфором. Амфиарай помогал мне находить клиентов, преимущественно женщин. У него это здорово получалось. И пока Оскар наслаждался обществом юной жены, я делал деньги. Я пару раз предлагал ему несколько вещиц для продажи, но его этот род занятий не привлекал. Он вместе с Желтковой нашел другую золотоносную жилу, и хотя она приносила доход не такой большой, как если бы он занимался со мной антиквариатом, зато постоянный. Наркотики – это единственное, что связывало его с Желтковой. Он никогда не любил ее, но вынужден был спать с ней, чтобы отлаженный механизм поступления денег не дал сбой. Он был очень удивлен, когда узнал, что она ждет от него ребенка, потому что не собирался связывать с ней свою жизнь. Он очень хотел детей от тебя…