Сундук с тремя неизвестными - Валентина Андреева

– Я тебе новый пластиковый пакет принесла, – объявила подруга с порога. – И не думай, что я такая толстокожая – у самой руки долго чесались, только терпела изо всех сил, боясь твоей запоздалой реакции. За рулем все-таки. Надо сказать, эта реакция у тебя ну о-очень запоздалая. Хочешь мороженого? За вредность. Я уже два съела. Полегчало.

– Нет.

– Ну и хорошо. Еще раз бежать в магазин не хочется. Второй стаканчик, который я съела, был твой. Отвлекись. Я долго думала над твоим рассказом о событиях той пятницы…

– Как только моим мороженым при этом не подавилась!

– Потому и не подавилась, что думала. Отвлеклась, значит, не проглотила его в один присест. Мне что непонятно: Раиса позвонила Арефьеву около девяти утра, назначив встречу в Светкиной квартире на двенадцать. Откуда она могла знать, что в это время самой Светки не будет дома? Кстати, мы тоже должны были заявиться к ней в гости к двенадцати. Неужели…

– Совершенно верно, дорогая. Мороженое явно пошло тебе на пользу. Особенно моя половина. Раиса действительно заранее назначила свидание Арефьеву на двенадцать часов в хоромах Светланы Константиновны, поскольку знала, что в это время нашей разведенной невесты не будет дома. Сама же своим одиннадцатичасовым звонком, плюс-минус пара минут, Светку оттуда и выжила. На время. Интересно, чьим голосом и что она такого сказала Беловой, если та сорвалась из дома, как ошпаренная?… А ведь Раиса едва не попала впросак, не зная о намечающемся у Светланы празднике – то ли по поводу развода, то ли по поводу новой свадьбы с Серовым. Иначе бы перенесла встречу с Игорем. Так что наша задержка явно сыграла ей на руку.

– А нам-то она как сыграла! За здравие! Только Игорю – за упокой. И что нам теперь делать с его папкой? Надо же как-то все рассказать хотя бы Листратову. С другой стороны, мы в долгу перед Игорем. Вот скажи, могло тебе прийти в голову неделю назад, что совершенно незнакомый покойник станет ближе… Анастас Ивановича? Мне – нет.

Решение у меня созрело давно. И я порадовалась, что Наталья семимильными шагами приближалась к такому же результату.

– Предлагаю не совать нос в эту папку. Просто передадим ее по назначению – заместителю Арефьева. Только тебе как «соседке» Варвары Семеновны делать это не стоит. Будут долго думать, но все равно неправильно поймут. У меня тоже нет желания работать курьером. Не хочется придумывать новую «легенду». Умственные силы уже не те, боюсь завраться. Давай отправим документы ценной бандеролью.

– У меня остался телефон фирмы, позывные зама я уточню у секретаря.

– Вот, вот… Отправителем обозначим Арефьева Игоря Леонидовича, обратный адрес… Мама дорогая, только не кладбище с номером участка. Придумай сама. А дабы не боялись шантажа, приложим сопроводительную записку. Что-нибудь по поводу последнего долга покойному и окончательного с ним расчета.

– И подписаться: «Преданный вам ангел-хранитель фирмы». Замечательно! Жаль только, гражданка Лымарь получит возможность скрыть свою мерзкую сущность, впрочем, ее сущности при жизни и так порядком досталось. Давай сюда папку с документами, пойду прозвонюсь в «Родники», надену резиновые перчатки, отпечатаю записку, а потом слетаю на почту. Тебя не дождешься. Остальное не обсуждаем. Все надо делать поэтапно. Надеюсь, мы не зря обчесались.

Не успела Наталья вильнуть за дверью хвостом своего платья, как позвонил Листратов. Легок на помине! На вопрос, что делаю, чистосердечно призналась: перебираю старые фотографии.

– Ну-ну, – обрадовался он. – Не переживай за своего Ефимова. Никуда он от тебя не денется. А ты знаешь, что вашу приятельницу Серову обворовали?

– В камере?! – деланно ужаснулась я. – Ну везде воруют!

– В квартире, – Виктор Васильевич посерьезнел.

– А, ну это не удивительно. Не надо было дверь опечатывать, – равнодушно отозвалась я. – Сразу в глаза бросается отсутствие в квартире жильцов. А что украли-то?

– Это пусть сама Серова устанавливает. Возможно, те самые ценности из шкатулки, ранее принадлежавшие ее матери: обручальное кольцо и два перстня.

– Так их же давно украли!

– Ну и что? Сейчас украли еще раз. А в квартире все перевернуто вверх дном.

«Положим, не все», – мысленно огрызнулась я, а вслух добавила:

– В ванной комнате я оставила свои грязные вещи – брюки, похожие на белые, и желтый блузон.

– Их там нет. Эксклюзив?

– До того момента, как их унесли, были просто шмотки, теперь же имею право обзывать их этим волнующим словом. Не ценила! Неужели больше взять было нечего? Надеюсь, не думаешь, что я пошла на кражу собственных грязных вещей?

– Не думаю. Но вор достаточно странный.

– Так он, наверное, был голышом. С другой стороны, мог подобрать что-нибудь получше и почище из Светкиного гардероба. Я могу написать заявление об украденных у меня вещах?

– Попозже. А почему ты ни о чем меня не спрашиваешь?

– Извини, Витя… Ты не знаешь прогноз погоды на завтра?

– Ну хорошо. И тебя даже не интересует, что сегодня освобождают Светлану Константиновну Серову? Правда, под подписку о невыезде.

Мне показалось, что я ослышалась. От деланного равнодушия не осталось и следа.

– Витя, а нельзя ее еще там подержать? Ну, в этом изоляторе.

– Зачем? Там не пансионат для отдыхающих. Предположения, что она покушалась на жизнь Арефьева, материалами дела не подтверждаются. А вы с Натальей еще не достали ее до такой степени, чтобы вас травить… Ирина Александровна, да вы, никак, боитесь за жизнь и здоровье подследственной Серовой?

Я подумала и решила быть осторожной в выражениях:

– Не то, чтобы боюсь, но побаиваюсь. Буду очень признательна, если ты убедишь девушку сразу после освобождения приехать ко мне. У меня и переночует. Нельзя ей в стрессовом состоянии от нечаянной радости освобождения из-под стражи сразу домой. Тем более в разгромленную квартиру. Теперь вопрос: похоже, следствие установило, что покойный Игорь Леонидович Арефьев снимал квартиру у Светланы Константиновны Серовой без ее на то ведома и согласия?

– Работают люди…

– Ну что ж, Бог им в помощь. В таком случае могу заявить, что Лымарь Раиса Афанасьевна, бывшая коматозная соседка Светланы Константиновны, первыми же своими показаниями ввела следствие в заблуждение. Она прекрасно знала Арефьева и спутать его с бывшим мужем Светланы не могла. Именно Лымарь тайком от Серо-Беловой сдавала покойному ее квартиру. И в тот страшный день она же обманом выманила Светку из дома, чтобы встретиться с Арефьевым для… окончательного расчета.

– Как думаешь, почему не в своей квартире?

– Лымарь постоянно боялась ограбления и никому не доверяла.

– Но ведь Серова или своего убийцу она все-таки впустила?

– Насчет убийцы ничего не могу сказать. А самого Серова она просто не могла не впустить – боялась скандала, на который слетятся соседи. Мало ли чего ему наговорят. Помните его показания? Он находился в квартире жены в ночь со смертельной пятницы на коматозную субботу. А как туда попал? Светланины ключи Раиса сбагрила нам еще в пятницу. Серов, когда открывал квартиру, воспользовался своими. По большому счету, он интуитивно боялся увидеть в квартире что-нибудь страшное – ну, например, Светку с любовником или ее хладный труп… Вот и трезвонил Раисе, якобы требуя от нее ключи, но фактически рассчитывал на то, что она сама откроет дверь и войдет с ним в квартиру. Увы, соседка его огорошила новостью намного лучшей – Светка жива, хранится за решеткой по подозрению в убийстве собственного мужа или любовника. Серов вконец ошалел. Ему хотелось хоть что-то понять. За тысячу рублей он себе это обеспечил – присутствием разговорчивой соседки в квартире Светланы. А после остался там ночевать. Но главное, у него были свои ключи! Раиса почувствовала опасность. Она наверняка порадовалась, что своевременно сбагрила свои ключики нам. Последнее время фортуна ей изменяла. С другой стороны, женщине не хотелось, чтобы Серов столкнулся с гостем, встреча с которым у нее была запланирована на утро субботы. А гость, не зная всех обстоятельств, не желал ждать или переносить встречу.