Время библиомантов. Книга крови - Кай Майер

Он торопливо пробегал глазами страницы. Фурия не могла прочитать мелкий шрифт, которым они были усеяны, – из её положения он читался вверх ногами.

– Что ты ищешь? – спросила девочка.

– Абсолона. – Он продолжал листать. – Изида сказала, что его слова впечатались в неё, и если это правда, возможно, их удастся удалить. – Следующая страница прочитана, ещё одна…

– Удалить?! – переспросила Фурия.

– Ей это не понравится. Но если ничего не предпринять, она долго не протянет, – пояснил Дункан.

– Ты хочешь вырвать из неё страницы?

Он кивнул на пружинный нож, лежавший возле его колена на досках палубы:

– Ну пусть это будет хирургическая операция, если тебе так больше нравится. Как если бы я вырезал пулю, попавшую в тело.

– Но пуля не часть её самой!

– Может, заткнёшься, наконец?! – рявкнул Дункан.

Фурия не была уверена в том, что помогать Дункану в его безумной затее будет правильным. Об Абсолоновых книгах и привыкании, которое они вызывали, ей было известно мало, но она знала достаточно, чтобы осознать серьёзность положения Изиды. Как бы то ни было, выражение лица Дункана не оставляло сомнений в том, насколько плохо обстоят дела.

– Ты уверен, что сможешь это сделать?

– Нет. – Он перевернул ещё одну страницу, и внезапно лицо его просветлело. – Вот оно!

Фурия увидела, что на странице, на которую указывал Дункан, часть текста была напечатана другим шрифтом, – вероятно, тем же, что и в Абсолоновых книгах. Спрашивать, как так могло получиться, было бы полным безумием, поэтому Фурия предпочла смолчать.

Дункан с усилием отвёл взгляд от строчек, напечатанных другим шрифтом, – за несколько секунд они были способны заворожить даже его, – крепко взялся за страницу, на которой они красовались, и перевернул её. На следующей странице также обнаружился текст Абсолона, дальше Дункан не нашёл ничего.

– Только две, – произнёс он, вернувшись к обнаруженному месту. – Надеюсь, что она это переживёт.

– Ты что, разбираешься в экслибрах Зибенштерна?

Оставив её вопрос без ответа, Дункан сложил обе страницы, отравленные текстами Абсолона, вместе и слегка натянул их левой рукой, чтобы они не провисали. В правую руку он взял нож и приставил к ним лезвие.

Петушиная книга издала невнятный хриплый звук, когда лезвие вошло в бумагу, напоминающую кожистую мембрану. Голова Изиды дёрнулась, её веки затрепетали.

– Держи крепче! – приказал Дункан.

Фурии пришлось отвернуться, когда нож глубже вошёл в обе страницы. Спазмы в её желудке яростно протестовали против происходящего.

Глубокий стон раздался из груди Изиды.

– Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы она открыла портал! – сипло выдавил Дункан. – Ни под каким видом, пока я не закончу!

Фурия понятия не имела, как именно она могла воспрепятствовать этому, поэтому кивнула чисто автоматически. Крышки переплёта живой книги, прижатые её ладонями, затрепетали, задрожали, страницы начали корчиться.

Превозмогая себя, Фурия взглянула на нож. Лезвие уже преодолело две трети расстояния от верхнего края переплёта до нижнего. Вокруг острой полоски металла вдруг заплясал призрачный огонёк. Вот он перебрался на руку Дункана. Лицо бывшего агента исказилось от боли. Рядом по-прежнему плакал ребёнок, но Фурия слышала его плач словно сквозь стену.

Голова Изиды дёрнулась вверх. В её левом глазу засветилась фиолетовая искра – словно слеза, состоящая из света.

– Она пытается! – крикнула Фурия.

Дункан был по горло занят тем, чтобы довести своё дело до конца, и не обратил внимания на её крик. Огонёк уже добрался до его шеи, охватив её огненным кольцом.

– Сейча-ас!.. – хрипло простонал он.

Изида всё ещё была без сознания, но какая-то часть её пыталась защищаться. Несколько других страниц, не затронутых Абсолоном, попытались выпрямиться, чтобы расщепить страничные сердца, но Фурия успела сбить их ладонью и прижать обратно к переплёту. Она изо всех сил прижимала ладони к открытой книге, всем телом опираясь на неё.

В этот момент лезвие закончило свой путь до нижнего края переплёта. Огонёк погас. Тяжело дыша, Дункан поднял обе опасные страницы, вырезанные из грудной клетки Изиды, и уронил нож на доски палубы. Его зубы были сжаты до скрипа, черты лица искажены почти так же, как у Изиды. Фиолетовая искра снова появилась в уголке глаза Изиды. Её тело сотрясалось от судорог. Ноги экслибры пытались сбросить путы, руки, зажатые между коленями Фурии, дёргались, а потрескавшиеся губы приоткрылись.

По наитию Фурия подсунула руки под переплёт сердечной книги Изиды и попыталась захлопнуть её. Сначала ей показалось, что это невозможно, – Изиду то сильно трясло и шатало из стороны в сторону, то тело экслибры вдруг изгибалось дугой, – но потом девочка смогла всё же захлопнуть книгу. Под пальцами Фурии очертания книжного переплёта сменились очертаниями женского тела.

Изида широко раскрыла глаза и закричала.

Позже, когда с Изидой стало можно разговаривать, а Дункан, шатаясь, выпрямился и облегчённо вздохнул, Фурия спросила, обернувшись:

– А это кто?

Она вытащила ребёнка из сумки и перепеленала его. В кармане в нижней части сумки нашлись пелёнки и детское питание, и Фурия сама удивилась, как ловко у неё всё получилось. Пип был пятью годами моложе девочки, и она смутно помнила, как помогала Паулине пеленать и кормить его, когда он родился. Фурия не вспоминала об этом уже несколько лет. Больше всего её удивило то, что ей не было противно заниматься этим, хотя из единственного крана на палубе тёк лишь слабый ручеёк ржавой воды, которого хватило лишь на то, чтобы кое-как вымыть руки.

Ну вот. Ей удалось вернуться из ночных убежищ и сбежать от ожившего злодея из «Фантастико…», и всё для чего? Чтобы пеленать малышку, которую она даже не знала по имени.

– Это Лиэтт, – сказал Дункан, испытывавший видимое облегчение от того, что с него сняли обязанность возиться с малышкой.

Мужчина едва держался на ногах, и Фурия задавалась вопросом: как сильно он только что рисковал собственной жизнью?

В любом случае состояние Изиды намного улучшилось. Хотя её грудная клетка поднималась и опускалась то быстро, то медленно, то замирала надолго, как будто в её глубине творилось нечто не соответствующее человеческой анатомии, она уже попыталась сесть, лицо её порозовело, а запавшие щёки округлились. До того, чтобы стать прежней, ей, несомненно, было далеко, но в её глаза вернулась жизнь, и она удивлённо подняла брови, наблюдая за тем, как Фурия ловко управляется с ребёнком.

– Я… я не думала, что ты это умеешь, – вдруг тихо выдавила она.

– А я не думала, что ты это переживёшь, – ответила Фурия. – И он тоже, – добавила она, кивнув на Дункана.