Стрелок. Путь в Туркестан - Иван Оченков

Пришло время вскрываться. Первым это сделал офицер и, выложив карты перед собой, горделиво улыбнулся. Все присутствующие ахнули, и только миллионщик равнодушно пожал плечами и открылся. Недоманский, увидев, что его карта бита, вздрогнул и выпучил глаза. Все вопросительно посмотрели на съежившегося от ужаса третьего игрока, ожидая его хода, и тот дрожащей от волнения рукой перевернул свои карты лицом вверх. Наверное, если бы в этот момент разверзлись небеса и с них на грешную землю спустился архангел Гавриил с вестью о конце света, присутствующие удивились бы меньше.

– Небитка, – крутнул головой изумлённый купец, но для него потеря нескольких тысяч была несущественна.

А вот побледневший как смерть капитан сидел неподвижно, как будто увидел привидение.

– Господа, – дрожащим голосом воскликнул шулер, весьма натурально изображая растерянность. – Это просто невероятно!

– Уж повезло так повезло! – гулко, как колокол, прогудел Гладкой. – За выигрыш-то хоть чарку поставишь?

– Конечно, – спохватился тот. – Человек, всем шампанского!

– Опять эту гадость шипучую, – сморщил породистый нос миллионщик.

– Тогда, быть может, коньяку?

– Это – другое дело! Ну что, ещё одну распишем?

– Если господам будет благоугодно…

* * *

Идти по реке ночью – дело опасное, а потому с наступлением темноты надобно встать на якорь, чтобы не налететь ненароком на мель или не поймать топляк[74], способный пропороть днище самого крепкого парохода. Лучше всего это делать, конечно, на пристани. Там и запас дров для кочегарки всегда можно пополнить, и свежей провизии закупить, да и пассажирам можно развеяться. В храм Божий сходить или в кабак, тут уж у кого какая надобность. Поэтому капитан «Цесаревича» и гнал весь день своего белоснежного красавца, чтобы заночевать в Казани. Там и команде спокойнее, и публике приятственней.

Впрочем, в тот вечер никто из высокопоставленных клиентов на берег не спешил. Дамы, утомившись за день, отправились по каютам, а господа были слишком заняты игрой. Разошедшийся купец непременно желал отыграться, генштабист имел то же намерение, их «партнеры» по игре ничего не имели против, а те, кому недоставало смелости играть самим, жадно следили за развитием сюжета со зрительских мест.

– Не желаете ли присоединиться? – в очередной раз предложил Будищеву «робкий шулер».

– Благодарю, нет, – с деланым равнодушием отозвался тот.

– Экие морячки нынче пошли, – хохотнул Гладкой, – не пить, не в карты играть…

Собравшиеся вокруг миллионщика подпевалы дружно захихикали, но Дмитрий в ответ и ухом не повел. В другое время он быстро нашел бы способ обломать нахала, невзирая на его капиталы и положение в обществе, но сегодня мысли юнкера флота были заняты другим. Проводив дам до каюты и убедившись, что с ними все в порядке, он отозвал Фёдора и тихонько шепнул ему:

– Будь наготове!

– Случилось чего? – всполошился тот, и непроизвольно положил ладонь на рукоять «галана».

– Тихо будь, – поспешил успокоить его товарищ. – Все нормально, просто два придурка нам немножко денежек раздобыли.

– Понял, – кивнул Шматов, вспомнив, что именно так на войне Будищев обычно называл потенциальных жертв. Вон, мол, придурок бесхозных овец пасет. Или, глянь, какое богатое оружие у тех придурков.

План Дмитрия был прост. Сегодня игроки разгорячены игрой и выпитым, а потому на многие странности внимания не обращают. Завтра же, когда начнут подсчитывать убытки, на всё посмотрят по-иному. А потому двум каталам лучше всего не задерживаться и покинуть «Цесаревича», пока ветер без сучков. Но и встать из-за стола нельзя, пока не закончат партию. Впрочем, за столом постоянно только один, а вот второй…

Недоманский шел к себе в каюту не разбирая дороги, отчего то и дело натыкался на стены, толкая не успевших посторониться слуг или матросов. Сегодня он не просто проигрался, а спустил всё. Включая то, что ему не принадлежало. Дело в том, что восемь тысяч рублей, проигранных им сегодня, предназначались для передачи его товарищу по академии подполковнику Милованову, ожидающему его в Астрахани, где тот служил при штабе дивизии. Да ещё и вексель на пять тысяч, написанный сгоряча в тщетной попытке отыграться. Будь у него больше времени, он нашел бы способ выкрутиться, занял бы у друзей, в конце концов, заложил или продал бы что-нибудь из имущества… но пароход прибудет в Астрахань самое многое через пять дней. И тогда хоть пулю в лоб!

– Господи, вразуми! – взмолился он и в очередной раз приложился к стене.

На сей раз удар был более чувствительным, и в разгоряченную голову офицера ненадолго вернулась возможность соображать. К своему удивлению, он обнаружил, что находится в коридоре у противоположного от его каюты борта, где находятся апартаменты Милютиной и фон Штиглиц. Как и многие другие люди, имеющие в себе мало истинной веры, капитан был человеком суеверным и мнительным. А потому тотчас вообразил, что само провидение привело его сюда и подсказало выход из создавшегося положения. К тому же, по счастливому стечению обстоятельств, рядом не оказалось этого несносного юнкера, ни его бестолкового слуги, без устали опекавших дам в последнее время. Это он тоже счел хорошим предзнаменованием и тихонько постучал в дверь.

– Кто там? – отозвался из-за двери тонкий девичий голосок, показавшийся Недоманскому гласом ангела.

– Это я, – выдохнул он.

– Михаил Аркадьевич… но что вам угодно? – удивилась барышня.

– Мне надобно поговорить с вами, Люсия Александровна.

– Но… теперь уже поздно. Приходите завтра!

– Увы, сударыня, моя жизнь решается сегодня. Так уж случилось, что от вашего ответа зависит, увижу я ли следующий рассвет.

– Господи, да что же случилось?!

– Я погиб! – бросился на колени перед дверью капитан. – Бесповоротно! Окончательно!

– Что, простите? – в голосе барышни послышался неприкрытый скепсис.

– Только вы можете спасти мою жизнь и честь!

– Честь? – изумилась Люси.

– Пустите меня, и я все вам расскажу…

– Извините, но я не одета. Приходите завтра.

– Нет, сейчас или никогда. Выслушайте меня, или я пущу себе пулю в лоб!

– Револьвер дать? – поинтересовался неведомо откуда возникший Будищев, приставляя ствол своего «смит-вессона» к голове Недоманского и одновременно взводя курок.

– Э… что? – переспросил офицер, безуспешно пытаясь подняться.

– Вы, вашбродь, если я не ошибаюсь, стреляться собрались? – в голосе юнкера прозвучала неприкрытая издевка. – Так я могу пособить.

– Как вы смеете! Да я…

– Слышь, дядя! Ты только что вдрызг проигрался и пришел просить у девчонки денег на отыгрыш, а теперь будешь мне баки про офицерскую честь заливать?