Чудо для тебя - Екатерина Полянская

Алексей закрыл Живой Журнал Тагира от постороннего взгляда сразу, как вышел из больницы. Закрыл дневник и душу. Хоть Веня и пытался вызвать его на откровенность, Алексей предпочитал молчать. Тоска и страх выливались в строки, лишь только в призрачные строки электронного дневника.

Снег таял, весна вступала в силу, теплом уже дышали и лес, и небо, когда у Алексея вдруг кончился завод. Силы утекали, дышать, думать и работать становилось все тяжелей.

— Алекс, ты плохо выглядишь. Может, тебе стоит съездить в теплые края? Да и Илью вывезти тоже не помешало бы. — Веня почти бегал по кабинету Тагирова в «Тайлере». — Ты же не железный.

— Все в порядке, правда. — Алексей вяло отнекивался, борясь с тошнотой. — Кажется, что-то не то съел за обедом.

— В таком случае, ты уже давно ешь что-то не то. Краше в гроб кладут, чем ты сейчас смотришься.

— В гроб… — Алексей постучал ручкой по столу. — Не преувеличивай.

Голова опять отчаянно разболелась, он пошарил в ящике стола, нашел седалгин и запил таблетку кофе.

— Запивать «колеса» кофе — гениальная идея.

— Спасибо. — Головная боль отступила, подернулась дымкой. — Зато помогает. Не волнуйся, я просто не выспался.

— Ладно, поехали домой. Илья велел нам сегодня приехать вдвоем, и пораньше. У него какие-то планы грандиозные.

— А… — После кофе во рту пересохло, да и затошнило сильней. — Поехали тогда на твоем «фольксе», «мерс» оставлю здесь, нечего бензин жечь.

Алексей встал с кресла и покачнулся — голова болеть перестала, но кружилась все сильней.

— Не уверен, что ты сейчас способен рулить, — встревоженно констатировал Веня, придержав друга под локоток. — Может, тебе доку показаться?

— Глупости, — отрезал Алексей и решительно направился на выход.

Они уже подъезжали к Тимоново, когда в машине вдруг стало нестерпимо душно.

— Вень, покрути там климат-контроль, что-то жарко очень.

— Все нормально, на двадцать стоит, — Старыгин обеспокоенно взглянул на друга. — Что-то не так?

— Все в порядке, просто… — он не успел договорить. Вдруг стало очень темно, будто бы солнце погасло, голос Вениамина доносился издалека, воздух куда-то исчез. Все будто оказалось под водой: тягучие звуки, медленные движения, все колышется и плывет. На секунду удается вынырнуть, вдохнуть, но воздух колет изнутри тысячами раскаленных игл. Шум крови в ушах, как при погружении в глубину.

— Алекс… Алекс… Алекс… — Голос Старыгина уплывает.

И тут сердце замерло… и разорвалось. «Маша…»

Опять больница, опять Веня дремлет в кресле. Старыгин замечает, что он очнулся, и зовет врача.

— Доктор, это был инфаркт? — Горло пересохло, а в остальном все нормально, ничего не болит.

— Понимаете… Сердечный приступ был, но это не самое плохое.

— Да? — Алексей не может представить, что может быть хуже этого.

— Плохо то, что вызвало этот приступ.

Алексей сразу же внутренне расслабился — сейчас начнется моралитэ: надо беречь себя, надо больше отдыхать…

— Спасибо, доктор, все ясно.

— Алекс, выслушай его, пожалуйста. — Веня выглядел так, будто кто-то умер. Опять.

— Понимаете, Алексей Васильевич, вы осенью потеряли почку.

«Как будто об этом можно забыть. Тоже мне новость».

— Я продолжу, — доктор вздохнул и продолжил: — Сердечный приступ вызвала хроническая почечная недостаточность. Ваша единственная почка может отказать.

Алексей ошеломленно уставился в потолок.

— Алекс, ты слышишь? — Веня тронул его за руку.

— Да, слышу. Все хорошо.

— Да что же тут хорошего? — Доктор взглянул на пациента, как на сумасшедшего. — Если вы продолжите работать на износ — вы умрете. Очень скоро. Без почек не живут, понимаете?

Алексей промолчал.

— Доктор, но что-то же можно сделать? — Веня беспокоился о друге больше, чем он сам.

— Все зашло уже очень далеко, болезнь запущенна. Мы можем попробовать сделать гемодиализ и перевести господина Тагирова на щадящий режим и диету, это может помочь. Но велика вероятность того, что болезнь будет прогрессировать и диализ будет требоваться все чаще и чаще, в итоге почка все равно откажет, тем более что ей приходится справляться с двойной нагрузкой. Организм больного вообще очень ослаблен. Прогноз неутешительный. В перспективе может потребоваться пересадка почки.

«Все».

Следующее утро Настя встретила все в той же больнице доктора Радова, в специальной комнате для навещающих родственников. Вот он, подход частных клиник: никто тебя не гонит, можешь хоть днями и ночами сидеть, с едой тоже просто — внизу находится приличный ресторанчик. Явившаяся вчера вечером медсестра сопроводила Настю в эту комнату, дала плед, принесла чаю. Да уж, болеть в таких условиях, наверное, одно удовольствие, не то что в государственных больницах, где от сестер милосердия этого милосердия не допросишься никогда. Разве что за деньги.

Вчера вечером Стася сделала «контрольный звонок» Анечке, велела не беспокоиться, а потом позвонила шефу.

Тот охотно отпустил ее на весь день — срочных дел сегодня не намечалось, а текучку Настя без зазрения совести свалила на Ульяну.

Позавтракав, Стася поднялась к Тагиру и узнала, что он на процедурах. Ладно, можно и подождать. Она уселась в кресло у окна, взяла со столика детективный роман в мягкой обложке и погрузилась в чтение.

— Доброе утро, — послышался несколько неуверенный голос от дверей.

Настя подняла голову — на пороге стояла пожилая, но все равно очень интересная женщина, держащая за руку большеглазого мальчика. Мальчик смотрел на Стасю сосредоточенно и серьезно, женщина — недоумевающе.

— Простите, а где Алексей? — поинтересовалась она.

— Он на процедурах, — мягко улыбнулась Стася. — Вы, должно быть, Маргарита Викторовна? — Вот незадача: Настя рассчитывала, что Тагир сам познакомит ее с матерью и сыном, объяснит, кто она такая. Она и сама смутно понимала свой теперешний статус. Подруга? Возлюбленная? Слов любви сказано не было. Кто?

— Да, — сухо сказала мать Алексея. Она вошла, закрыла за собой дверь. — А кто вы?

Ну вот и он — провокационный вопрос.

— Я… знакомая Алексея. Настя. — Стася решила пока остановиться на таком варианте.

— У Алеши так много друзей, я не упомню всех, — вздохнула Маргарита Викторовна. — Что ж, подождем. Илья, сядь на стул. Книгу тебе дать?

Мальчик помотал головой, не отрывая взгляда от Стаси. Она смущенно улыбнулась ему, и он неожиданно улыбнулся в ответ. Общительный ребенок.