Виноградные грёзы. Книга 1 - Джулия Романтик

– Немного, – виновато ответила я и затараторила: – Что случилось? Почему ты с вещами? Где ты был? Всё в порядке?

Пару секунд он не сводил с меня глаз, я выдержала взгляд, спрятав недавнюю истерику и ее причины в дальний угол подсознания. Сейчас намного важнее узнать, из-за чего он не в духе.

– Я был в студии, – начал Стивен, – а когда приехал домой, то обнаружил, что мою квартиру, мать ее, затопило! – Он повысил голос, всплеснув руками, и тихо добавил: – Полный…

– Как это произошло?

– Кто-то забыл выключить кран, когда мыл посуду. – Стивен снисходительно улыбнулся.

Он успокоился и опустился на пол, чтобы открыть сумку.

Я присела рядом.

– Прости…

– Бывает. – Стив очертил пальцем мои губы. Я любила его отходчивость, даже дышать стала ровнее. Вдруг он вновь стал серьезным. – Почему ты плакала, пусть и немного?

Рэтбоун прекратил что-то искать и сидел на коленях перед распахнутой сумкой в ожидании моего ответа.

– Я волновалась.

– И поэтому надо было плакать?

– Нет… – Я опустила голову. – Всё нормально.

– Не-а. – Стивен вцепился в мое плечо, второй рукой больно сжал мой подбородок, заставляя поднять голову и смотреть ему в глаза. – Говори.

– Если что-нибудь случится, – я печально усмехнулась и сделала глубокий вдох, – а я почему-то уверенна, что случится, то я не переживу.

– Не смей думать о подобном! – прикрикнул Стивен, его пальцы больно сжали мою ключицу. – Выкинь бред из головы!

– Ты пугаешь меня, Стив.

Он встал с колен, закинул сумку на плечо и направился в спальню.

Я потерла ключицу. Его поведение вызывало страх, но вряд ли Стивен хотел причинить мне вред, просто не рассчитал силу. Меня больше пугало то, что я не смогла сказать ему правду. Расскажи я о панической атаке, точно сдаст в психушку, даже слушать не станет. Нет, сама справлюсь. Как-нибудь.

– Ари.

Я вздрогнула. Стивен отнес вещи и вернулся в коридор.

– Я очень расстроен. Много вещей пропало. – Он помог мне подняться. – Извини, – стал целовать в шею и пострадавшую ключицу, приятно охлаждая липкую от пота кожу шепотом: – Извини… извини…

– Сама виновата, – пробормотала я. – Думаю, тебе надо поспать.

Он не ответил, наклонился и коснулся губами моих губ. Бережно, без намека на страсть, показывая, как сильно раскаивается. Я крепко обняла мужчину. С ним я чувствовала себя в безопасности, словно и не было приступа на кухне.

Стивен

На душе скверно. Я жалел, что накричал на Ари. Убеждал ее: я изменился, а сам… Обманул. Сделал выговор, выставил виноватой. Я заставил ее поверить, что мою квартиру затопила она.

Перед тем как поехать в студию, я зашел за чистой футболкой: в студии плохо работал кондиционер, поэтому мы с ребятами постоянно сидели мокрые. В спальне витал аромат духов Ари, навевая воспоминания: совсем недавно она была здесь. Но когда я открыл один из ящиков, среди одежды увидел женское белье… дорогое женское белье. Софи. Оказывается, закрыл не все ящики с одеждой Софи Штерн. Если Ари найдет эти вещи… никаких слов не понадобится: хрупкий мостик обрушится и превратит надежды на счастливую жизнь с Аристель в обломки. Я убедил ее, что расстался с красавицей-моделью, но объяснить, почему вещи Соф до сих пор у меня, вряд ли выйдет. Я сам бы психанул, найди у Ари что-нибудь мужское. Поэтому молча собрал всё самое необходимое в спортивную сумку, взял гитару и, открыв кран на кухне, покинул квартиру.

Разумеется, когда Софи узнает, что ее вещи отправились в мусорное ведро, она устроит скандал. А мне жаль мебель – та обстановка, которую я не менял с ухода Ари. Но раз мы оба изменились, начинаем с чистого листа, почему бы в квартире не сделать ремонт?

Стыдно, что я обвинил Ари. Эти мысли не позволили уснуть, я открыл глаза и посмотрел на электронные часы в углу тумбочки – три часа ночи. Повернувшись, хотел обнять Ари, но рука нащупала холодный матрас. Я приподнялся на локтях: Ари не было.

Девушку я обнаружил в гостиной: она сидела на полу в центре комнаты. Ночнушка с глубоким вырезом ей велика. Ари склонилась над карточками и перебирала их. Подойдя совсем близко, я увидел – это карты. Лунный свет годился для рассмотрения мелких деталей.

– Тебе не спится?

– Я редко сплю по ночам, – прочистив горло кашлем, ответила Ари.

Я вспомнил, что она делала по ночам, и вздрогнул. Присев на ковер, наблюдал, как Ари раскладывает карты. Тишина затянулась.

– Ты гадаешь? – спросил я.

– Нет, занять руки.

– Молодец, что не куришь. Спасибо за это.

– И ты бы бросил. – Она сказала это без укора, продолжая раскладывать карты. Медленно Ари переворачивала их рубашкой вниз, изучая рисунки.

– Я пытаюсь бросить, – выдержал паузу. – Ари, ты ушла из стрип-бара?

– Ушла, – кивнула она, не отвлекаясь от карт.

– Так просто?

– Просто.

– Хватит отвечать эхом.

– Я не отвечаю эхом.

Ари сделала вид, что меня здесь нет – ее вниманием полностью завладели карты. А я смотрел на девушку: умиротворенное выражение лица, аккуратный маникюр (впервые ее ногти не в ободранном лаке). Ари пыталась действовать медленно, но карты всё же выскользнули из ее рук, разлетевшись по ковру цветастым веером.

– Че-е-ерт! – дрогнули пальцы, помрачнело лицо. – Твою мать! – она вскочила и приложила тыльную сторону ладони к лицу. – Херня!

– Ари, успокойся. – Я тоже встал.

– Я бесполезная! – Ари налету поймала мою руку: длинные ногти, словно иглы, вонзились в кожу. – Бесполезная! Пасьянс и то собрать не могу.

– Ты устала…

– А ты наивен! – Она больно впивалась ногтями в мое запястье. – Слеп из-за своих чувств! – осеклась на полуслове. Разжав пальцы, Ари медленно опустила руку. – Бесполезная. Бесполезная и глупая. – Аристель села на пол и принялась собирать карты. – Хочу быть другой, – добавила, когда карты лежали аккуратной стопочкой. – Я хочу быть другой…

Она вернулась к раскладыванию пасьянса. Я стоял и смотрел на нее.

– Давай помогу, – тихо сказал я, присев рядом, и осторожно взял одну из карт – пузатого короля. – Так мы управимся быстрее.

Ари сосредоточенно выискивала в колоде даму.

Когда все карты были разложены по принципу красная – черная, Аристель улыбнулась. Карие глаза сонливо закрывались: пасьянс и правда успокоил ее. Осторожно подняв Ари за плечи, я повел девушку в спальню. О недавнем поведении напоминало лишь мое покрасневшее запястье.

Ночью она бодрствует