Искушение Марии д'Авалос - Виктория Хэммонд

ария и Карло ехали в карете по очень красивому участку берега Неаполитанского залива к Позилипо. Они направлялись на бал в «Ла Сирена» — виллу на мысе, с трех сторон окруженном морем. Она была построена из туфа — камня вулканического происхождения с горы Везувий.

Роскошное бархатное платье Марии было темным и глубоким как ночь; оно оттеняло лунную белизну ее кожи. Единственными украшениями были черные жемчуга в волосах и кулон из туфа.

— Ты выглядишь, как Царица Ночи, — сказал Карло, который любил театральные эффекты.

Но интерес Марии к собственной внешности угас. Теперь, когда в ее жизни не было Беатриче, все, что радовало ее в прошлом, окутал густой туман.

Когда они приблизились к черному зданию, его очертания на фоне моря были едва заметны в безлунную ночь, а освещенные окна наверху придавали ему призрачный вид.

В запах виллы витал аромат жасмина и цветов апельсинового дерева. В комнате, ведущей в бальный зал, стоял накрытый стол с изысканными мясными закусками и десертом. Мария не дотронулась ни до чего. Она проходила вместе с Карло по залам виллы, едва замечая приветствия и выражения соболезнования от гостей. Многие из них видели Марию в черном десять лет назад, но теперь благодаря бледности, зрелой красоте и великолепию наряда она походила на трагическую королеву былых времен. И хотя они питали к ней симпатию, держались на расстоянии. У нее был такой вид, словно она хочет, чтобы ее оставили в покое.

Они сидели вместе с хозяином, принцем Карафа ди Стильяно. Он спросил, как продвигается работа в саду Карло дворца Джезуальдо, и двое мужчин углубились в беседу о достоинствах Массимо Рени и о том, что его следует нанять для создания парка при «Ла Сирена».

Мария сидела молча; жужжание беседы, смех и праздничная, фривольная атмосфера начали действовать ей на нервы. Она заметила, что в комнату в сопровождении друзей вошла Миранда, ее двоюродная бабушка и жена вице-короля. Улыбаясь и обмениваясь восклицаниями, они направились в сторону Марии. Миранда была глуповатой женщиной с громким голосом. Мария поняла, что та загонит ее в угол и постарается подбодрить жизнерадостной фривольной болтовней, и ей придется из вежливости беседовать с ней.

Мария выскользнула из бального зала. Она спустилась по широкой мраморной лестнице на пустынный нижний этаж, находившийся прямо над морем, и встала в сводчатой нише, наблюдая за рябью на чернильно-черной воде. Тишину нарушали только плеск воды и слабый отзвук музыки, звучавшей несколькими этажами выше. Мария стояла, скрытая аркой, глядя на море и поддаваясь его гипнотическому ритму; она наслаждалась безмолвием и радовалась тому, что нашла укрытие в этом потайном месте, вдали от других, где никому не придет в голову ее искать. Она могла бы оставаться здесь часами, если бы не услышала голоса, доносившиеся с моря.

К берегу приближалась лодка.

— Может быть, сегодня вечером меня там ждет русалка, — сказал молодой человек, намекая на название виллы — «Ла Сирена», русалка.

— Ты слишком много думаешь о женщинах, — заметил голос, который она узнала. Она отпрянула в тень.

Его спутник громко расхохотался:

— И это говоришь мне ты! Но я-то, кузен, имею право: я молод и беззаботен, как когда-то ты. Ты должен признать, что в последнее время находишься в неважном расположении духа. Вынужден сказать, что тебе грозит опасность стать брюзгой. Надеюсь, твое настроение улучшится. Я намереваюсь сегодня развлекаться вовсю.

Лодка приближалась к причалу. Свет из верхних окон упал на лица мужчин. Одним из них был Фабрицио Карафа.

Мария перешла в темный угол на другой стороне лестницы. Она выжидала, когда они окажутся внизу и не заметят, как она будет подниматься по лестнице. Последний раз она видела Фабрицио на похоронах Беатриче, после той их встречи у гроба. Когда она думала о том случае — а он помимо ее желания снова и снова приходил на ум, — ее охватывали стыд и смятение, и еще одно чувство, которое она не осмеливалась назвать. Она испугалась, когда Фабрицио с печальным лицом приблизился к ней на похоронах. Она смотрела на него сквозь вуаль, не в силах вымолвить ни слова, а он что-то вложил ей в руку, поклонился и отошел к своей жене и детям, Она раскрыла ладонь и взглянула, что он ей дал. Это был маленький перстень с овальной камеей, изображающей — что? Едва взглянув, она положила его в карман. Наверно, перстень все еще там, в кармане ее траурного платья.

Она услышала, как двое мужчин пришвартовываются, и потихоньку поднялась по лестнице, держась в тени и гадая, что это был за перстень. Она найдет его, когда вернется домой.

Мария вошла в бальный зал и уселась в уголке с Карло и принцем ди Стильяно, Как она и предвидела, тетя Миранда, жена вице-короля, присоединилась к их компании, Мария вежливо прислушивалась к разговору — во всяком случае, делала вид. Когда Фабрицио Карафа оказывался поблизости, ее взгляд следовал за ним по комнате, а если возникала опасность встретиться с ним глазами, она быстро опускала их. Она подумала, что все эти взгляды украдкой ставят ее в глупое положение, и ей стало стыдно. Красота Фабрицио и текущая в его жилах кровь Карафа манили ее, как еда и питье, недоступные для умирающего в аду от голода и жажды Тантала, Ее тянуло к нему, ибо он был связующим звеном с Беатриче и Федериго, но она смутно понимала, что тут было что-то еще.

Снаружи доносился слабый плеск черных волн, набегавших на фундамент черного здания.

Карло терпеть не мог подобные публичные сборища, но в этот раз был как-то необычно воодушевлен. Он обсуждал с принцем Карафа ди Стильяно планы создания висячего сада на нижних этажах виллы, предполагая, что его друг Массимо Рени сотворит настоящий Вавилон, если ему дадут такой заказ.

Принц поднялся поприветствовать большую группу вновь прибывших, а Миранда поманила Фабрицио, чтобы он сел на освободившееся место.

— Нелюбовь вашего племянника фра Джулио к декламации удивила нас всех, Фабрицио, — язвительно заметила она.

Фабрицио нахмурился, усаживаясь, и взглянул на Марию.

— Я не могу оправдать его поступок, — холодно произнес он.

— Кто бы мог подумать, что он такой вспыльчивый? — продолжала Миранда, игнорируя явное равнодушие Фабрицио к этой теме.

— Действительно, кто? — буркнул Фабрицио.

— Поскольку вы просто горите нетерпением, чтобы кто-нибудь попросил ввести нас в курс дела, я окажу вам такую любезность, — сказал Карло, со скучающим видом глядя на Миранду.

— Разве вы не слышали? — взволнованно воскликнула она. — Я должна вам рассказать.

— Ясно, что должны, хотим мы того или нет, — съязвил Карло, обменявшись страдальческими взглядами с Фабрицио.