Герои Смуты - Вячеслав Козляков

Далее в «Книге…» повествуется о речах Кузьмы Минина и о том, какое действие возымел призыв недавно избранного нижегородского земского старосты выступить на защиту Москвы: «Мнози же, слышавше сия, во умиление приходити начата; прочий же ругающеся отходяще. И яко же святый Сергий рече: юннии преже имутся за дело, сице и сотворися. Тии бо сладце внимаше и послушанию скоро вдавашеся и отцем своим глаголаша: Что, рече, в нашем богатстве? токмо поганым зависть, и аще приидут и град наш возмут, и не таяжде ли сотворят, яко же и прочим градом? и нашему единому граду устояти ль? Но положим все житие свое и богатство на Божию волю и начнем собирати и ратным людем давати. Тако же и из нас аще кто возможет изыти, то готови есмы за избавление християнские веры глава своя положите»[418].

Выступление Кузьмы Минина на нижегородском посаде — сюжет не слишком известный с точки зрения историка: ведь различные источники мало что сообщают об этом примечательном событии, в лучшем случае упоминая сам факт обращения Минина к нижегородцам. Заметно, что летописный рассказ (а других современных известий нет) составлялся post factum, то есть много позже, когда детали происходившего уже никто не помнил. Статья под названием «О присылке из Нижнего Новгорода [послов] к князю Дмитрию Михайловичу, и о приходе в Нижний, и о собрании ратных людей» вошла в состав «Нового летописца». Этот рассказ стоит привести целиком (для облегчения восприятия текст статьи дан в переводе на современный русский язык):

«…Нижегородцы, поревновав о православной христианской вере и не желая видеть православной веры в латинстве, начали мыслить, как бы помочь Московскому государству. Один из них нижегородец, имевший торговлю мясную, Козьма Минин, прозываемый Сухорук, возопил всем людям: "Если мы хотим помочь Московскому государству, то нам не пожалеть имущества своего, да не только имущества своего, но и не пожалеть дворы свои продавать и жен и детей закладывать, и бить челом, кто бы вступился за истинную православную веру и был бы у нас начальником". Нижегородцам же всем его слово было любо, и придумали послать бить челом к стольнику ко князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому архимандрита Печерского монастыря Феодосия да из всех чинов лучших людей. Князь же Дмитрий Михайлович в то время был у себя в вотчине, от Нижнего в 120 поприщах, лежал от ран. Архимандрит же и все нижегородцы пришли к князю Дмитрию Михайловичу и били ему челом со слезами, чтобы он ехал в Нижний Новгород и встал за православную христианскую веру и помощь бы оказал Московскому государству. Князь же Дмитрий их мысли был рад и хотел ехать тотчас, да зная у нижегородцев упрямство и непослушание воеводам, писал к ним, чтобы они выбрали из посадских людей, кому быть с ним у того великого дела и казну собирать, а с Кузьмою Мининым будет у них всё уговорено. Тот же архимандрит и нижегородцы говорили князю Дмитрию, что у них в городе такого человека нет. Он же им говорил: "Есть у вас Кузьма Минин; тот бывал служилым человеком, ему то дело привычно". Нижегородцы, услышав такое слово, еще больше были рады, и пришли в Нижний, и возвестили всё. Нижегородцы же тому обрадовались и начали Кузьме бить челом. Кузьма же им для [их] укрепления отказывал, [говоря, что] не хочет быть у такого дела. Они же его прилежно просили. Он же начал у них просить приговор, чтобы им во всем быть послушными и покорными и ратным людям давать деньги. Они же дали ему приговор. Он же написал приговор, чтобы не только у них брать имущество, но и жен и детей продавать, а ратным людям давать [деньги]. И взяв у них приговор, за их подписями послал тот приговор ко князю Дмитрию тотчас затем, чтобы того приговора назад у него не взяли»[419].

Приведем также рассказ «Пискаревского летописца», который был обнаружен Ольгой Алексеевной Яковлевой только в 1950-х годах и поэтому мало использовался в работах по истории нижегородского ополчения:

«И некоим смотрением Божиим лета 7120-го в Нижнем Новеграде некий торговой человек от простых людей, имянем Козьма, прозвище Минин, смышлен и язычен. И почал советовати с своею братьею с нижегородцы з гостьми и с торговыми людьми, и со всякими: како бы им пособити Московскому государьству. А в то время ис под Москвы хотели были и достальные люди розойтись врознь: бояре, и дворяне, и дети боярские, и казаки, и всякие служилые люди. И тот Козьма по некоему Божию смотрению и по своему умышлению и почал в Новегороде казну збирати з гостей, и с торговых людей, и со всяких тамошних житейских людей, хто чего стоен: с ыного рубль, с ыного пять и шесть, с ыного десять, и дватцать, и пятьдесят, и сто, и двести, и триста, и пятьсот, и тысячю, и больши. И свою казну дал тут же всю. И почал давати ту казну бедным разореным людям: бояром, и дворяном, и детем боярским, и казаком, и стрельцом, и всяким ратным людем. И почал всем градом выбирати к тем ратным людем воеводу. И выбрали дворяне, и дети боярские, и всякие служилые люди стольника князя Дмитрея Михайловича Пожарсково. И почали к нему съезжатись в Нижней Новгород и со всего Московсково государьства бояре, и дворяне, и дети боярские, и казаки, и стрельцы, и всякие служилые люди. А тот Козьма почал жалованье давати, хто чего достоин»[420].

Казалось бы, приведенные известия летописей и житийных повестей XVII века единодушно говорят о выдающейся роли призывов и действий Минина. Однако обстоятельства выступления нижегородского старосты остаются практически неизвестными. Историк нижегородского ополчения П. Г. Любомиров писал по этому поводу: «…многие источники и все исследователи согласно утверждают, что видную или даже главную роль в пробуждении у нижегородцев решимости встать на очищение Московского государства сыграли речи Кузьмы Минина. Но когда и под влиянием чего выступил он со своим воззванием, в какой среде его горячее слово раньше всего нашло себе отклик в реальной форме начала работы по созданию ополчения?»[421]

И. Е. Забелин и П. Г. Любомиров датировали знаменитую речь земского старосты, призвавшего нижегородцев поделиться своим имуществом ради дела организации нового ополчения для похода на Москву, «первой половиной» или «самое большее» серединой сентября 1611 года. Дело в том, что позднее Минин говорил архимандриту Троицесергиева монастыря Дионисию о своем выборе в земские старосты, подтолкнувшем его к действиям по «собранию ратных людей на очищение государству». Однако в аргументации П. Г. Любомирова использован небесспорный прием аналогии: он посчитал, что выборы в земские старосты произошли около начала нового года — 1 сентября, как это было принято в русских северных общинах. К сожалению, для истории посадских общин центра России XVII века нет представительного материала, чтобы уверенно говорить о том, что везде соблюдался один срок выборов земских старост. Ясно только, что два эти события — выбор в земские старосты и выступление Минина на посаде — недалеко отстояли друг от друга. Поэтому «отсчитывать» начало выступления Кузьмы Минина всё же надо с того времени, когда стало точно известно о сборе нового ополчения и приходе его первых отрядов в Нижний Новгород.