Призраки в горах - Тимур Свиридов

Обливаясь потом, он облизал потрескавшиеся губы. Почувствовал, что его мутит от терпкого дурмана перегретых трав и солоноватого привкуса пыли на пересохшем языке.

Осторожно еще немного передвинулся в сторону кустов, с горечью заметив, что сползание от этого ускорилось. Господи, удалось бы хоть одну руку высвободить! Совсем недалеко, всего в двух метрах валялся выбитый у бандита кривой кинжал, его отточенное лезвие зеркально сверкало в лучах солнца. Дотянуться бы до него…

Вот, наконец, одна нога уперлась в кряжистый короткий ствол. Куст сразу пригнулся, обнажая вытянувшиеся на поверхность корни, но движение почти прекратилось. Ухватив левой шершавую грубую веревку, Олег стал пытаться вытащить правую руку из аркана. Кожа под веревкой уже деревенела. Рука все не вытаскивалась. Бестужев рванул, стараясь перехватом левой ослабить напряжение петли на талии. Куст затрещал, выворачиваясь. Корни были крепкими, но в сухой земле держались плохо. Олег сполз чуть ниже, упершись в следующий ствол, ветка хлестнула по лицу, оставляя длинные царапины. Снова облизнув губы, Олег сосчитал кусты, оставшиеся на пути. Всего три штуки, на которые он может рассчитывать. А потом – смерть.

Стефанакис осторожно отложил в сторону винтовку и медленно обтер лицо. Постоянно было странное чувство, что кожа покрыта, будто пленкой или маской, тонким слоем пыли. И от этого он никак не мог освободиться. Сейчас бы ополоснуть лицо водицей, а еще лучше искупаться в родном Азове…

Закрыв глаза, он увидел перед собой широкую водную гладь, прохладные тугие волны… Поль мгновенно пересилил себя, оторвался от воспоминаний. Сцепив зубы, взял винтовку и пополз дальше.

Если душманы засекли его местоположение, то накроют в два счета. Их здесь, судя по всему, немало. Вырастают, словно из-под земли, как грибы.

Вспомнилось, как он быстро снял троих в окопе с самого начала. Они даже не успели понять, откуда идет стрельба. Потом чутье подсказало не уходить с удобной позиции: хорошо просматривались подступы к вершине с тыла. Вполуха слышал, как надрывается пулемет отделения в освобожденном окопе и понял, что душманы теперь не могут не попытаться выбить ребят оттуда. А если так, то сначала им придется потолковать с его снайперской винтовкой.

…Первого душмана он увидел, едва отделился от своих десантников. «Дух», согнувшись до того, что полосы на его халате приняли горизонтальное положение, торопливо перебегал от одного куста к другому. Расстояние было великовато для автомата, но для его винтовки как раз. Поль поймал фигуру в оптическом прицеле на перекрестие, но отвел ствол в сторону, разумно решив подождать, не появится ли еще кто-либо из бандитов. Ждать пришлось недолго. Отстав от первого метров на пятьдесят, душманы шли кучно, почти не оглядываясь и так же пригнувшись.

Двоих удалось снять без особых стараний. Крики с такого расстояния даже не долетали. Остальные залегли, испуганно озираясь и отыскивая противника. А он быстро находил сверху темные бугры халатов.

Минут через двадцать, не оставив ни одного в живых, Поль решил, что пора возвращаться. Выйдя из укрытия, он направился к вершине быстрыми перебежками. Но не успел пробежать и двухсот метров, как вокруг него начали рваться мины…

…Очухался он через довольно продолжительное время. Покрутил головой – вроде в порядке. Быстро вспомнил все, и атаку душманов, и минометный обстрел. Бросился к своей винтовке и с радостью убедился, что она цела. Было только странное ощущение, словно все звуки в природе стали намного глуше, и еще появился странный звон в ушах, как будто скребли друг о друга металлические тупые ножи. Наверное, слегка контузило. Осмотрел себя: все цело, ничего не болит. Повезло!

Теперь он полз к окопу, время от времени осматриваясь и особое внимание уделяя подступам к вершине. В лощине, в той самой «мертвой» зоне, где он оставил отделение, росли двухметровые кусты боярки с облетевшей листвой. Показалось, что там мелькнул и затаился силуэт…

Стефанакис замер и выждал. Нет, показалось – все было спокойно. За спиной начал безостановочно строчить пулемет, огрызались очередями автоматы. Значит, ребята в порядке. Минометный обстрел начался снова. Но он оказался не опасным, мины ложились в стороне, видимо, стреляли наугад, не зная, где находятся цели.

Чтобы получше проверить подступы к вершине, Поль взял сильно вправо и, не решаясь подняться, полз и полз, делая короткие передышки. Сильно хотелось пить. Но воды оставалось мало – он с самого начала, еще когда ехали на грузовике, выхлебал почти половину фляги. Эх, знал бы заранее, что в такую переделку попадут!

Впереди начались вертикальные скалистые откосы, до мягкой гладкости вылизанные ветрами. Кое-где за расщелины цеплялись корявые кустарники, на которых его острый глаз снайпера сразу подмечал гнездовья птиц.

Отсюда до вершины, наверное, было совсем немного. Вниз скала уходила резкими уступами. Подняться можно, но чересчур сложно. Видимо, придется возвращаться.

Стефанакис поднял голову вверх и обомлел – наискосок от него метрах в семидесяти на возвышенной площадке стоял Бестужев. Поль протер глаза, которые вдруг не к месту начали слезиться, снова посмотрел наверх, но сержанта там уже не было. Зато чуть ниже неудобно перегнувшись в поясе, как бурдюк, висел душман. Трудно было понять, почему он не падает.

Подняв винтовку, Стефанакис в прицеле увидел, что тот висит на толстой самодельной азиатской веревке. Щелкнув затвором, он прицелился в душмана, но тут же отвел ствол в сторону. Торопиться с выстрелом никогда не следует.

Осмотрелся, но нигде больше не заметил ни «духов», ни своих ребят. Олег тоже как сквозь землю провалился.

«Что ж, будем снимать этого душмана», – решил снайпер.

Человек в полосатом халате на веревке вдруг дернулся, хватаясь руками за веревку, начал подтягиваться.

Стефанакис перевел мушку чуть выше и поймал в перекрестие прицела веревку. Медленно выдохнул и, ловя паузу между ударами частившего пульса, нажал на спусковой крючок.

Винтовка привычно отдала в плечо. Рядом с веревкой на скале брызнула в стороны каменная крошка. Эхо трижды повторило щелчок выстрела. Душман задергался, пытаясь оглянуться.

Поль снова тщательно прицелился и нажал на крючок. На сей раз пуля словно ножом срезала веревку. Человек в халате отчаянно завопил, падая в пропасть, и эхо нараспев повторило его леденящий душу крик.

Стефанакис перевел ствол выше, ожидая, когда покажется тот душман, который вытягивал только что убитого им. Но никакого душмана больше не было. Поль замер, не шевелясь, и вдруг заметил, как над выступом медленно поднимается… Бестужев! «Что за чертовщина? Зачем сержанту понадобилось спасать «духа»?»

Он отполз от края подальше, насколько хватило сил, и в изнеможении откинулся на спину. Все тело била мелкая дрожь. Перед глазами стоял тот последний хилый кустик, который под его ногами, медленно обнажая свои корни, вылезал из земли…