Завещание сталкера - Андрей Стрелко

– Слышу, – спокойно отозвался Макс. – Почему ты меня не пристрелил, когда приставил ствол к голове?

– Хм, – удивленно поднял голову Крюк, – выходит, ты все помнишь?

– Не все, но кое-что помню. Так почему?

– Потому что твари зашевелились. – Крюк еще раз осмотрел результат своей работы и остался им доволен, хотя Серому показалось, что стать чище котелок не мог. – Когда контроллер понял, что я хочу тебя пристрелить, ему это не понравилось и он начал натравливать на нас тварей. А мне еще нужно было отойти к подъезду. Короче, ты был заложником.

– Понятно. Ты прагматичный человек, Крюк.

– Еще бы. Как бы я иначе выжил в Зоне? Здесь живут прагматики и циники, вроде нас с тобой. А такие, как Серый и Дан, в Зоне надолго не задерживаются. Вот ты спрашиваешь, почему я вам лежку открыл, а я тебе отвечу: потому что никто из вас назад не вернется, никто больше не придет сюда и ничего никому не расскажет. Ты же и сам это знаешь, разве не так?

– Почему это не вернемся? – забеспокоился Дан.

– Почему? Потому что вы выбрали путь в один конец, дружок. Ты посмотри на Макса с Серым. Это ж камикадзе. Они знают, что ничего хорошего в консервах их не ждет, но рвутся туда с настойчивостью самоубийц. Посмотри на их отрешенные лица. Но их-то я как раз понимаю. Серый ввязался в это дело из каких-то собственных побуждений, они для него важнее, чем жизнь. У Макса свои причины – ему до черта надоела Зона, надоела настолько, что он специально попер на рожон, решил положить свою жизнь на алтарь благородства и помощи Серому. Здесь такое бывает, когда сдают нервы, это нормально. А вот ты влез в это дело по своей самой большой в жизни глупости. Так что тебе хуже всего.

– Он говорит правду, Дан, – сказал Макс, не открывая глаз. – У меня нет шансов вернуться назад. Или почти нет. Завтра, максимум послезавтра мой клан узнает, кто помог Крюку, поэтому выживу я только в том случае, если убью его, когда он выполнит контракт. В противном случае клан объявит меня вне закона и я в Зоне долго не протяну. Но мои шансы заведомо малы, потому что в Зоне Крюк стоит пятерых, а я – всего лишь пограничный старатель, который никогда не заходил дальше Рыжего леса. Но я должен был Серому и не мог не помочь ему, тем более, что мне действительно до чертиков надоела Зона. Настолько, что я готов поставить на карту свою жизнь. Пусть Зона сама решит, нужен я ей или нет. А тебе, – Макс сделал небольшую паузу, – наверное, лучше от нас отстать. Когда ты увязался за нами, я хотел сделать из тебя отмычку, ты уж извини, но таковы нравы Зоны. Совесть за это меня не заела бы. А сегодня ты спас мне жизнь, и теперь я должен либо сделать тебя членом команды, либо отпустить. Так вот что я решил: завтра мы пойдем через оживленный район, нам попадутся на пути караваны, и я смогу порекомендовать тебя кому-нибудь из них, пока мое имя еще что-то значит. Доберешься с ними до бара или приграничья, начнешь потихоньку зарабатывать, а там – куда кривая выведет.

– Макс, я хочу с вами, – просительно произнес Дан. – Я чувствую, что пригожусь вам. Я же вам уже один раз помог.

– Дан, это наша война. Тебе на ней делать нечего.

– Я хочу с вами.

– Макс, я ведь это так, к слову, – вступился за Дана Крюк. – Ему нечего делать в приграничье. Разве ты не видишь? Он не протянет в Зоне и месяца. Лучше уж пусть идет с вами и умрет счастливым, чем погибнет бесславно. Это его мечта, он имеет на нее право, тем более теперь, когда он спас тебе жизнь.

Макс молчал, по-прежнему не открывая глаз. Впервые за время знакомства с Серым он жалел о том, что совершил. Дана надо было гнать сразу, еще тогда, когда они подобрали его на болоте, или можно было забросить его на одну из баз, потерять на этом время, но дальше идти, не истязая себя муками совести. А что теперь? Крюк прав: Дан имеет право чувствовать себя кому-то полезным.

– Ладно, – согласился он. – Отныне считай себя полноправным членом команды. Все, что найдем по пути, делим на всех в равных долях.

– Спасибо, Макс. – Дан светился от счастья. – Я не подведу.

– Ну что, поговорили? – Крюк потянулся к своему рюкзаку. – Будем считать торжественную часть оконченной. Объявляю ужин и пять часов крепкого здорового сна. Завтра вторая серия нашего путешествия.

– А к нам никто ночью не залезет? – спросил Дан, опасливо косясь на трубу.

– Не залезет. Там теперь заслонка.

– Кто-нибудь еще про нору знает? – садясь, осведомился Макс. Он решил не отставать от остальных и тоже потянулся к запасам.

– Сало знал. Но его уже больше года нет, так что все это время я был здесь полноправным хозяином. А три недели назад здесь кто-то побывал, пока меня не было. Водку мою выжрал, запасы растащил, короче, какая-то сволочь место раскопала. Так что лежка все равно засветилась, и, приводя вас сюда, я ничем не рисковал.

– Плохое место, – неожиданно сказал Серый. – Запасного выхода нет. Если нас здесь найдут, то выкурят за десять минут.

– Не нравится, можешь ночевать снаружи, – спокойно ответил Крюк. – Там еще контроллер остался, он тебя ждет.

– Да нет, спасибо.

– Слушай, Крюк, а «пирамиду» ты продал или оставил для личных целей? – Сменил тему Макс.

– «Пирамиду»? – Крюк поднял глаза. – Я думал, мы этот вопрос закрыли.

– Да не напрягайся ты. Я же сказал, что ничего личного к тебе не имею. Это сугубо коммерческий интерес. Если она у тебя есть, я готов купить ее. Сколько ты хочешь?

– «Пирамида» не продается ни за какие деньги.

– Почему?

– Она нужна мне самому, – пожал плечами Крюк.

– Набиваешь цену или это дело принципа?

– Макс, я же сказал: я не нуждаюсь в деньгах.

– Подождите, это какая «пирамида»? – влез Дан. – Лекарство от страха что ли? Мне про нее на стоянке старатели рассказывали.

– Рассказывали или советовали поискать? – усмехнувшись, уточнил Крюк.

– Не помню. Что-то говорили, но я не помню точно, в каком контексте.

– «В контексте», – передразнил Крюк. – Это такое иносказательное выражение, дурень. «Пирамида» – это мифический артефакт, который, по легенде, синтезировали умники в подвалах «Х-16» еще до второй катастрофы. Прибор, который начисто лишает человека чувства страха. И когда кому-то говорят, что ему надо найти «пирамиду», это означает, что человека называют трусом.

– А-а, – совершенно не обидевшись, протянул Дан. – А я думал, чего это они мне про лабораторию толкуют?..

– Ты «Волшебника Изумрудного города» в детстве читал? – спросил Крюк.

Одна из приготовленных им банок опустела, и он с удовольствием принялся за вторую.

– Читал, кажется. Только я не очень помню.

– Нет, Макс, ты слышал, он еще в университете учился. Чего ж вы такими бестолковыми-то растете, самых простых вещей не знаете? Суть книги в том, что, пока герои шли в мифическую страну, чтобы волшебник сделал их умными, храбрыми и так далее, они сами научились быть такими. Поэтому тебе и говорили, что тебе надо разок слазить в подвалы «Х-16», за «пирамидой», которой в жизни не существует. Там так страшно, что, если ты там выживешь, все остальные страхи тебе нипочем будут. Ясно?