Семейные хроники Лесного царя - Антонина Бересклет (Клименкова)

Сильван тяжко вздохнул, но промолчал.

— У тебя был кто-нибудь, кроме папки? — с придыханием от стыда и собственной головокружительной смелости спросила она.

— Мы не были с ним любовниками, — с досадой сказал Сильван.

— Угу, — сделала вид, будто поверила, ревнивица. — А до него? А после?

— А у тебя? — в пику спросил некромант.

— У меня — никого и никогда, я невинная дева, не волнуйся, — захихикала та. Жарко шепнула на ушко: — Ты будешь моим первым и единственным!

Сильван неуютно передернул плечами. Закрыл глаза, словно кидаясь в пропасть.

— У меня был только один. И это не твой отец!

— Дракон? — уличила царевна, пылая любопытством и страстью. Аж задышала глубоко и часто, отчего высокая грудь упёрлась в острые лопатки, весьма чувствительно, невзирая на два слоя ткани, черной плотной и белой тончайшей. — И как это, с драконом? Он же большущий! И вообще — ну, дракон. Как у вас получилось?

— Как с человеком, — смущенно буркнул некромант. — У него две ипостаси.

— То есть он перекидывался в человека? — заинтересовалась она пуще прежнего. — Как волки-оборотни, только не в волка, а в дракона?

— Да, именно.

Царевна на такой короткий ответ посопела немножко, но униматься не собиралась:

— А расскажи о себе! — потребовала.

— Что именно?

— Всё!

— Зачем? — насторожился Сильван.

— Такое чувство, что я тебя с малых лет знаю, — призналась царевна. — Папка о тебе никому, кроме нас с Мирошкой, не рассказывал. Мама почему-то злилась, когда он упоминал о тебе. Тишка старше нас, он к тому времени в сказках на ночь не нуждался, ночевал у подружек. А мы с Драгомиром любили слушать папкины байки о ваших приключениях. Ты в этих историях выходил смешным и нелепым, таким беспомощным, что мне тебя вечно жалко было. Я, мелкая, воображала, будто это не папка, а я тебя спасала во всех переделках!.. А еще папка тобою пугал нас, когда особо расшалимся. Ворчал: «Вот позову некроманта, он сделает из вас скелетики!»

— Что за чушь? — не понял маг.

— Ну, это если мы коленки расшибали или шишки на лоб друг дружке ставили, — пояснила Милена. — А у скелетов синяков и шишек не бывает, к голым костям примочки прикладывать не надо.

Сильван промолчал, переваривая услышанное.

— Ты не похож на мертвеца, — сжав руки у него на поясе, с удовлетворением заметила Милена. — Отец уверяет, что ты не раз умирал. Но разве мертвецы бывают такими?

— Я и умереть нормально не умею, — вырвалось у некроманта.

— Расскажи? — повторила Милена. С надеждой, с желанием услышать и понять.

Сильван подумал, что это единственный выход отделаться от влюбленной девушки: раскрыть ей всю правду без прикрас. Какая же дурочка захочет обнимать мертвеца? Пусть и такого несуразного, неправильного, беспокойного покойника, как он.

— Впервые я умер лет в пятнадцать, — начал он сбивчиво. — Может, в тринадцать. Никого мой возраст не интересовал, а сам я не знал, сколько мне лет. Я тогда и считать-то не умел.

Она не прерывала, охала и иногда поддакивала. Поэтому рассказывать получалось просто и легко. Словно не о себе, а о ком-то постороннем, о чужой жизни... и бытии нежитью. Как рос сиротой, работал на чужих людей за кусок хлеба. Потом его приметили пришлые головорезы, выкрали из родного селения. Поймали, связали и увезли на глазах у прежних хозяев, но те проводили хмурым взглядом, палец о палец не ударили, чтобы догнать, отбить назад, о выкупе и речи быть не могло. Разбойники же собирались продать смазливого мальчишку восточным купцам — в гаремах всегда нужны расторопные послушные юноши-рабы. А оскопить мальчишку дело не хитрое.

— Ох! — Милена заволновалась на этом месте, Сильван же криво усмехнулся:

— Не успели. Я помер в дороге от побоев, до города не довезли.

— Слава богу! — выдохнула лесная царевна с несказанным облегчением.

— Но мой хладный труп не выбросили в канаву на корм собакам. Выпотрошили, чтобы не завонял на жаре, набили брюхо сухой травой — и продали странствующему некроманту на опыты. Старик долго ругался на то, что выпотрошили, торговался, но всё равно заплатил целую серебряную монету.

— Бедняжка, — вздохнула Милена, погладила его по животу, рассылая по телу замершего мага потоки щекотно колющихся искр.

Вместо того чтобы просто поднять мертвеца и перепродать на каторжные работы или в гильдию убийц, как грошового исполнителя, старик некромант взялся «лечить» свою «покупку». Как позже он объяснил Сильвану: он почувствовал, что душа не желала оставлять мертвое тело, не хотела уйти за грань и раствориться в покое, равно как и не жаждала учинить месть своим обидчикам, иначе старый маг сам бы упокоил мятежный призрак. Нет, Сильван просто хотел жить. За это стремление учитель и заплатил серебром. Не пожалел и потом денег — покупал подходящие свежие трупы, чтобы изъять органы для замены.

— Он потом со мной много чего интересного делал, — вспомнил с теплом Сильван. — Уверял, что никогда подобного мертвеца не встречал, за всю свою долгую жизнь. Ему очень нравилось копаться со мной: пришивал органы, любовался, как они прирастают, как оживают... И попутно обучал меня