Библия и нравственное воспитание - Дэвид Гудинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С другой стороны, когда Христос давал повеление ученикам Своим любить друг друга, Он не просто повторял заповедь Ветхого Завета о том, чтобы они любили ближнего своего, как самих себя. Он сказал следующее: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Иоан. 13,34). Что же здесь было нового? Прежде всего, новым был уровень любви, который Он перед ними поставил, добавив: «:как Я возлюбил вас». Он любил их, пока был жив; однако после Его смерти первые христиане стали относиться к Его смерти как к высшему проявлению любви Его к себе. И если именно этого уровня от них требовали в их любви друг к другу, тогда можно смело сказать, что придерживаться христианской этики действительно нелегко. «Любовь познали мы в том», – пишет Апостол Иоанн (1 Иоан. 3,16), – «что Он положил за нас душу Свою; и мы должны полагать души свои за братьев».
В дальнейшем мы рассмотрим, что все это значит на практике. Прежде всего следует сказать, что здесь мы сталкиваемся с простым и очевидным примером основных отличий христианской этики: влиянием смерти Христа на данную этическую систему. На этой теме мы теперь и сосредоточим свое внимание.
Прежде всего, смерть Христа дала возможность людям
НАЧАТЬ СОВЕРШЕННО НОВУЮ ЖИЗНЬ
Вот как об этом говорят ранние христиане:
«Итак, кто во Христе, тот новая тварь; древнее прошло, теперь все новое. Все же от Бога, Иисусом Христом примирившего нас с Собою и давшего нам служение примирения, потому что Бог во Христе примирил с Собою мир, не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения. Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает чрез нас, от имени Христова просим: примиритесь с Богом. Ибо незнавшего греха Он сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2 Кор. 5,17-21).
Когда говорят «древнее прошло, здесь нет и намека на причудливые преувеличения. Речь идет о том, что смерть Христа разбила оковы вины, которые привязывали людей к их прошлой жизни и подавляли все их попытки перейти к обновленному образу жизни.
Аналогия. Предположим, что человек предал родину и в попытке избежать наказания совершил ограбление, подделал деньги и совершил акт насилия. Возможно, ему очень хочется покончить с прежним образом жизни и начать все сначала. Однако, до тех пор, пока он не понесет наказания за прошлые проступки и не примирится с правительством и обществом в целом, он не может рассчитывать на нормальную и здоровую жизнь. А если наказанием за его преступления является смерть, то у него вообще нет никакого будущего!
Вероятно, нам и в голову не придет, что мы виновны в таких чудовищных преступлениях, как этот человек, однако все мы нарушили закон Божий, перешагнули через Его заповеди и, как говорится в Библии, «совратились каждый на свою дорогу» (Ис. 53,6). И у нас бы не было достойного будущего, как бы мы ни старались переделать себя, если бы Бог не смог простить нам прегрешений наших, не смог освободить нас от нашего прошлого и не смог примирить с Собой.«Бог во Христе примирил с Собою миру не вменяя людям преступлений их, и дал нам слово примирения» (2 Кор. 5,19). «Мы примирились с Богом смертью Сына Его», – говорит Писание (Рим. 5Д0). «Ибо благоугодно было Отцу... примирить с Собою все, умиротворив чрез Него, кровию креста Его (Христа)» (Кол. 1,19-20).
В ветхозаветные времена, когда человек совершал какое-либо страшное преступление, его вначале казнили, а затем тело его оставляли висеть на дереве до захода солнца. Это делалось для того, чтобы показать народу проклятие Божие, т.е. глубокое отвращение Бога к прегрешению преступника (см. Втор. 21,22-23). Аналогичным образом, согласно закону Божиему, провозглашалось проклятие Божие на любого, кто его нарушал (см. Втор. 27,26). Таким образом, Сын Божий не только умер, заплатив за совершенные нами грехи; он также был публично повешен на деревянном кресте, чтобы показать перед всем миром, что Бог бескомпромиссно осуждает грехи людские. «Христос», – говорится в Библии (Гал. 3,13), – «искупил нас от клятвы закона, сделавшись за нас клятвою, – ибо написано: «проклят всяк, висящий на древе»». Поэтому Бог может полностью простить всех, кто признается в своей греховности, покается и примет Сына Божьего как искупительную жертву за себя. Однако вместе с тем Бог ясно показал перед всем миром, что, прощая их, Он не смягчился в отношении греха!
Помимо этого, смерть Христа дала Его ученикам
НОВЫЕ УСЛОВИЯ ДЛЯ ЖИЗНИ
Это условия Нового Завета, которые Христос, как сказано в Библии
а) провозгласил и символизировал, когда за день до смерти дал чашу вина ученикам Своим, сказав: «Эта наша – новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается» (Лк. 22,20);
б) на самом деле совершил, утвердил и гарантировал, умерев на кресте.
Вот эти условия:
««Вот завет, который завещаю им после тех дней, говорит Господь: вложу законы Мои в сердца их и в мыслях их напишу их, и грехов их и беззаконий их не вспомяну более». А где прощение грехов, там не нужно приношение за них» (Евр. 10,16-18).
Таким образом, этот Новый Завет устанавливает условия, согласно которым ученики Христа получают возможность жить и строить истинно христианский образ жизни. Во-первых, Христос влагает законы Свои в умы и сердца учеников Своих, и поэтому эти законы перестают быть просто внешним сводом правил и установлений и становятся неотъемлемой частью образа мыслей и чувств учеников, так сказать, их второй натурой.
С другой стороны, это не означает, что ученики Христа в состоянии немедленно начать совершенно безгрешную жизнь.
Воспользуемся аналогией, которая объясняет, почему дело обстоит таким образом:
1. Если вы хотите иметь компьютер для управления полетом самолета, вы должны ввести в компьютер соответствующую программу. Без такой программы даже самый лучший компьютер никак не сможет управлять самолетом. Таким же образом, если Христос не вложит законы Божии в наши сердца и умы, мы не сможем управлять своей жизнью, как подобает истинным христианам.
2. А теперь предположим, что компьютер, в который вы ввели программу, имеет определенные рамки своего функционирования, и в нем кроются некоторые