Семь разгневанных богинь - Наталья Вячеславовна Андреева

Снегин облегченно вздохнул.

– Ты хорошо подумала? – нахмурился Дергач.

– Дайте нам жить так, как мы хотим! Правда, Женя?

– Алла, вы знакомы без году неделя! – возмутилась Анастасия Сергеевна. – И такое скоропалительное решение! Жить вместе! Бог знает где!

– Антонов ждал Полину больше десяти лет, потому что она тормоз. А мне хватило десяти дней, чтобы сделать выбор, – с вызовом сказала Алла.

– Мама, она опять меня достает!

– Девочки, перестаньте! Решение принято, дальше нам надо подумать о свадьбе. Список гостей мы обсудили, надо выбрать банкетный зал.

– Это уже без нас. Женя, ты ведь хотел с бабушкой поговорить.

– Да, – он встал, – Эвелина Вячеславовна, можно вас?

Она устало смотрела в окно, Снегин молчал.

– Почему-то мне кажется, что ты хочешь сказать мне то, что меня расстроит, – прервала наконец молчание Эвелина Вячеславовна.

– Так и есть. Но я должен.

– Хорошо, говори.

– Убийцу Леонида Андреевича мы задержали. Это оказалась женщина. Ее будут судить, и получит она на полную катушку, можете не сомневаться. А вот заказчик… Это ваш муж, Эвелина Вячеславовна. Вы ведь знаете, почему он так поступил.

– Да. Андрей так и не простил мне Пашу Сгорбыша. Моего первого мужчину. И то, что другой Сгорбыш, его сын, отнял у Андрея бизнес и меня. Я должна была понять и остановить мужа. А я почему-то этого не сделала.

– Это, в общем, все.

– А Алла? Вы и в самом деле собираетесь жить вместе?

– Она так решила, – пожал плечами Снегин. – Мне же остается только согласиться.

– По-моему, моя младшая внучка нашла то, что искала. Дай Бог. Если возникнут проблемы с деньгами, Женя…

– Нет. Я неплохо играю в бильярд. И мне не нравится красный «Порше». Я не Петровский, Эвелина Вячеславовна. Я Снегин…

– Андрей, не звони мне больше, я не отвечу.

– Эва, я болен. Мне недолго осталось.

– Я знаю, что это ты убил Леню. Но есть еще один Сгорбыш. Его сын. Я буду жить ради него, Андрей. Тебе же нет сюда дороги. Тебя задержат, как только ступишь на российскую землю. Прощай.

– Эва…

В телефоне было молчание, Андрей Валентинович понял, что это навсегда. Защемило сердце. А разве у него был выбор? Сгорбыш всю жизнь стоял между ним и любимой женой. И вновь стоит. С этой словно приклеившейся к губам улыбкой, обманчиво голубыми глазами, в которых сверкала расплавленная сталь. И он каждый раз побеждает, этот Сгорбыш. Ему везет. Пора, наконец, это признать.

– Полина, я должен тебе кое-что сказать.

– Илья, по-моему, мы все уже обсудили.

– Нет, не все. Я не могу купить тебе обручальное кольцо с бриллиантом в десять карат. У меня нет средств. И насчет «Бентли». Тебе придется какое-то время ездить на старой машине. С покупкой дома тоже пока проблемы. Но Алла съезжает, и если ты не возражаешь, то я перееду к тебе в Москва-Сити. Года три экономии, и я смогу выполнить все свои обещания. Если ты хочешь узнать точные цифры и как я собираюсь этого достичь…

– Илья! Ты думаешь, я в этом что-то понимаю?! Ну а Мальдивы? Их тоже не будет?!

– Свадебное путешествие на Мальдивы не отменяется. Теща обещала деньжат подкинуть. И твоя бабушка расщедрилась. У нас будет шикарная вилла с бассейном, а вокруг – никого.

– Значит, все будет красиво?! Представляю себе фотки! А можно купить Сваровски и всем сказать, что это бриллиант?

– Я думаю, никто не усомнится, что у Полины Петровской в кольце десятикаратник, а не стекляшка.

– Тогда ладно.

– Полина, почему ты согласилась выйти за меня замуж? После всего?

– Илья, моя умная сестренка говорит, что любовь – это когда женщина растворяется в мужчине, ну и другие красивые слова. Она там куда-то растворилась в своем Женьке и свалила с ним из дома. Я считаю, что она дура. У меня голова на месте. Я понимаю, что мне без тебя будет плохо. Ты всегда был рядом, и я к этому привыкла. Я хочу, чтобы ты и дальше был рядом. Понятно объяснила?

– Вполне.

Антонов невольно улыбнулся. Каждый любит как может. Полина так и останется ребенком. Чувства детей предельно эгоистичны. И пока он Полине необходим, как воздух, жена будет его любить. Дальше все в его руках. Можно сказать, мечта сбылась.

– Борис, пришло сообщение с Кипра. Умер Андрей Валентинович Петровский. Лёнин отчим. Передозировка обезболивающего. У него был рак. Видимо, не выдержал невыносимой боли и покончил с собой.

– Соболезную.

– Я его мало знала. Пока он жил в Москве, вечно был занят, мы почти не общались. Леня не любил говорить об отце. О том, что Петровский ему не отец, а отчим, я узнала недавно. От свекрови. Я думала, что она теперь уедет на Кипр, но Эвелина Вячеславовна взялась опекать Леню-младшего. Даже на похороны Андрея Валентиновича она не поедет.

– Ты уже привыкла к тому, что этот новый Леня живет у вас?

– Нет. Мне больно его видеть. Он удивительно похож на моего покойного мужа. Такое ощущение, что время повернулось вспять, но не для меня. И я, старая, каждый день вижу юного Леню, неиспорченного еще, не одержимого идеей построить строительную империю и местью, не раздираемого сомнениями и противоречиями.

– Боюсь, что ты ошибаешься, – осторожно сказал Дергач. – Парень непрост, он хорошо играет свою роль. У твоего мужа тоже были незаурядные актерские способности. Далеко не все его раскусили. А спросил я потому, что хочу предложить тебе уехать отсюда.

– Куда?

– Ко мне.

– Борис, я не могу. Не готова еще.

– Ты никогда не будешь готова. Просто возьми и закрой за собой дверь. Оставь этот дом Сгорбышам. Так, кажется, фамилия Лёниного деда.

– И куда мы поедем?

– За границу. Тебе надо уехать отсюда подальше, Настя. Поедем на Мертвое море, нервы полечишь. Потом я тебя с родителями познакомлю.

– Почему ты так уверен, что я выйду за тебя замуж?

– Потому что ты не можешь быть одна. Тебе надо о нем говорить. Лучше меня тебе никого не найти. Как бы я ни относился к Петровскому, он прожил яркую жизнь и много чего успел. Он был моим другом, несмотря на наше соперничество. Жаль, что так вышло. Но с другой стороны, зачем лицемерить? Без моего участия обошлось. Иногда я был близок к тому, чтобы самолично его придушить.

– Мария Михайловна, оформление документов займет какое-то время.

– Я подожду. Главное, чтобы Саша все это время жил у меня.

Женщина из отдела опеки смотрела с недоверием:

– Мы можем поискать его отца. Пока он числится пропавшим без вести.

– Саша его совсем не помнит. Он уже ко мне привык. Со мной он