Некромантка 2 - Дарья Лакман

к тому же, когда за спиной стоит такой мужчина, как этот чужак, не нужны такие, как этот простак. При всем своём не большом для мужчины росте, казалось, что он завис над девушкой и защищает ее от… непонятно от чего. И стоял ближе, чем этот рыжий… Ком.

— Дорого, уважаемая хозяйка. Давай один серебряный и десяток медных монет.

— Тю, за такую благодать я вас только накормлю, а ночевать можете на сеновале.

— Два серебряных?

Ивасья задумалась и все же что-то решила.

— И шкурку. Вы там что-то про шкурку говорили?

— И шкурку.

— Хорошечно, проходите, путники, гостями будете. Сейчас только некромантера провожу и накормлю вас.

— О! А, Мальта тоже некромант! Вот и свиделись! Коллеги, — довольно забалагурил Турцел, найдя такое стечение обстоятельств весьма забавным. Что не скажешь о самой некромантке. Имельда чуть дыру не проделала в мужике, желая надавать ему знатных пенделей. Он отмер весьма не к месту.

— Вы некромант? — впервые подал голос сухой мужчина. Из-под шарфа торчал острый нос и блеклые глаза. По самые брови он натянул шапку.

— Да, некромант, — недовольно подтвердила девушка.

— Тоже за вурдалаком пришли? Так я за помощью не посылал.

— Вурдалаком? Нет, я здесь случайно, проездом.

— О, ошибся, значит. Вот ведь какие совпадения бывают в жизни.

Мужчина забрался на лошадь.

— А что там, на счёт вурдалака?

— Ой, да завелась нечисть у нас тут. Вернулась к родным, семейку то и того… Но Гумар вовремя их всех! — в разговор влезла Ивасья, подтаскивая тяжёлую походную суму некроманта.

— Все уже в порядке. Я всех уничтожил, все очистил, здесь безопасно, можете не беспокоиться, — мужчина был хмур и не очень хотел продолжать разговор.

— А вы, извините за бестактность вопроса, местный мастер? Или из города вызвали?

— Местный. Городские сюда не ходют, городских волки задирают, — вновь решила ответить Ивасья. Некромант не очень довольно на неё взглянул, но промолчал. Имельда со скептичным лицом посмотрела на Ивасью. Это, каких же таких некромантов могут обычные волки задрать? Ерунда какая-то.

— Поболтал бы ещё, коллега, но мне в соседнюю деревню пора. Засиделся я тут.

— А там что, тоже нечисть?

— Нет. Дом там. Нно, пшла! — он стеганул кобылу и отправился лёгкой рысцой по утоптанной дороге дальше.

Имельда подавила в себе зарождающуюся неприязнь и тревогу, утягивая Мару за калитку. Она не хотела видеть сейчас всех, кто когда-либо здесь останавливался на постой.

***

Ивасья определила Имельду и Мару на разные кровати в одной комнате (видимо, хозяйка и жила тем, что занималась сдачей койко-мест в аренду), а Турцелу досталась широкая лавка у печи, так как места не хватило на него, а в хозяйскую спальню его не пустили (Турцел до сих пор потирал красное ухо). Но, благо, хоть для него нашёлся и тюфяк, набитый овечьей шерстью, и подушка на пуху, и даже одеяло. Хотя в последнем надобности особой не было. У печи было очень тепло и комфортно.

Отмывшись в бане, путники были накормлены простым, но сытным ужином из картофельной похлебки, пышными пшеничными лепёшками с хрустящей корочкой и жареным луком. Под холодное молоко такая обыденная деревенская еда казалась просто деликатесом. Особенно после лесных жилистых зайцев.

У Ивасьи лишь глаза на лоб от удивления лезли, когда она увидела, сколько съела с виду маленькая и тощенькая девушка. А ведь даже мужчины съели меньше…

Поблагодарив хозяйку за горячую баню и вкусный ужин, путники разбрелись по своим местам. Ивасья хитрым опытным взглядом отметила, что девчонка то не отлипала от чужеземца. Все за руку держала! Так и увела его в комнату.

— Ох, молодость-любовь… — пробормотала сама себе под нос и поймала взгляд их разбойничьего дружка. Тот поиграл бровками, на что Ивасья лишь замахнулась на него ложкой.

— Понял, понял, хозяйка, — примирительно выставил ладони и улёгся удобнее на своём месте.

Как только дверь во временную комнату закрылась, девушка тут же отпустила Мару и стала быстро доставать из своей сумки разные кульки с заготовками. Она выбрала по веточке разных сушёных трав, сложила вместе и зажгла свечу из пчелиного воска. То был не обычный воск, а сделанный пчелами, которые питались медом, созданным ими из пыльцы цветов с могил.

Девушка запалила пучок трав и прошла по комнате, произнося заклинание. Уже через пару минут из комнаты стёрлись все лишние эманации и чужие воспоминания, оставив после себя лишь некоторое эмоциональное послевкусие и запах жженых трав.

Мару все это время сидел на своей кровати, наблюдал, как девушка суетливо ходит по комнате. Света было мало, горела лишь одна лучина да свеча некромантки. Да и то, после завершения этого не хитрого ритуала, свеча была погашена. Стало совсем темно.

— Теперь удастся нормально поспать. Наконец-то… — вздохнула Имельда. Мару хотел спросить, а почему нельзя было сделать такого на их стоянках, но по понятным причинам не стал этого делать. Но если бы они все же могли понимать друг друга, то Имельда бы пояснила, что данный ритуал имеет толк исключительно в закрытых помещениях и на улице бессмысленно его выполнять, только ингредиенты тратить зря.

Имельда выпросила у хозяйки ночнушку, так как сменной одежды у неё все равно не было. В ее путевой сумке, которую она забрала у господина главного дознавателя, были только рабочие снасти да небольшой запас денег. Имельда не рассчитывала тогда, что отправится в длительную дорогу. Свою одежду она постирала, ведь после купания в вонючем озере и тяжёлого пути, запашок от одежды шёл тот ещё, и сейчас вещи сушились у печки. У Мару, к счастью, был более укомплектованный скарб. И комплект сменной одежды нашёлся. Сейчас на нем были свободные штаны и рубаха светлого оттенка. Пока они ели за столом после бани, Имельда то и дело кидала взгляд на треугольный вырез со шнуровкой, из-под которого то и дело можно было увидеть цветные рисунки на загорелой коже мужчины. Мару пару раз замечал, как она смотрит, но виду не подавал, пряча улыбку за глиняной кружкой с молоком.

Имельда досталась с хозяйской руки длиной в пол ночнушка с небольшим вырезом, но без рукавов. Она