Лицеист - Валерий Пылаев

И вовремя – у преследователей оказалось кое-что покруче пистолетов и винтовок. Стоявший у обочины грузовичок подпрыгнул и сместился по асфальту на несколько метров разом, жалобно застонав мятым железом. Бросили Булаву не слишком–то метко – зато энергии влили столько, что попади она в нас…

Класс седьмой, не меньше. А может, даже пятый.

– Да твою же… – проворчал я, выворачивая руль.

Машина дернулась, уходя от очередного боевого заклятья – и тут же снова заскрежетала шинами по асфальту. Я заложил такой вираж, что несколько мгновений двигался чуть ли не боком. Казалось, что еще немного – и мы ткнемся колесами в поребрик, потеряем ход, а то и вовсе перевернемся, чтобы тут же получить смертельную дозу свинца или убойной магии.

Обошлось. Могучий мотор все-таки справился. Взревел, вытаскивая машину из мертвого заноса – и снова загрохотал, унося меня с Воронцовой к Египетскому мосту. Но оторваться не получалось: на загородной трассе я наверняка удрал бы и от спортивной «Волги», и даже от «Понтиака», но в городе семилитровому прототипу двигателя все-таки оказалось тесновато. У преследователей под капотами тоже были не самые чахлые агрегаты – да и водить наемники умели уж точно не хуже меня.

Я ломился к дедовскому «штабу», закладывал повороты, рыскал по дороге, кое-как уворачиваясь от пуль и заклятий, но черные машины не отставали. И рано или поздно мое везение просто обязано было закончится: весь зад Настасьиного сокровища наверняка уже напоминал решето, а убойная магия ложилась все кучнее. Может, у преследующего нас Одаренного и не было опыта метания Булавы на скорости в сотню с лишним километров в час, но он явно «пристреливался».

И что-нибудь непременно снесет мне голову раньше, чем мы доберемся до деда.

– Водить умеете? – Я тронул Воронцову за голую коленку. – Справитесь?

– Немного… Князь, я не…

– Держи руль! – Я ухватил княгиню за руку и рывком буквально втащил себе на колени. – И постарайся нас не угробить!

Машина на мгновение сбавила ход, но тут же снова рявкнула двигателем: Воронцова отыскала педали. Мелькнувший перед капотом грузовик дернулся – и исчез справа, напоследок чиркнув по двери металлом. Я кое-как приподнял ее сиятельство за неожиданно тонкую для таких форм талию, вывернулся ужом и уже приготовился плюхнуться на сиденье, но вместо этого вдруг улетел куда–то назад, к каким–то инструментам и пропахшим бензином тряпкам.

Водила княгиня так себе.

Но, похоже, хотя бы знала куда ехать – где–то за окном мелькнули знакомые лица сфинксов на Египетском мосту. Я скорчился на полу, подбирая высыпавшиеся из кармана куртки патроны и засовывая их в барабан по одному.

Осталось совсем немного, но на этих, похоже, «висела» какая–то другая магия, пока что мне не знакомая. В салоне было жарко, а обстановка – и того жарче, но латунные цилиндрики гильз все равно казались холодными. Если не сказать ледяными – пальцы даже чуть прилипали к поверхности металла, а ствол и вовсе покрылся инеем.

Раньше огонь, теперь лед? Что ж, попробуем.

Отсчитав три выстрела с дороги, я высунулся и пальнул. Криво, почти наугад – но все равно сработало. Ближняя машина дернулась и сбросила ход, разом отставая метров на двадцать-тридцать. Но вторая только прибавила газу, поджимаясь все ближе. И я, наконец, увидел своего врага.

Не лицо – для этого все-таки было слишком темно – только фигуру.

Худощавый мужчина высунулся из двери чуть ли не по пояс. Кое-как держась за крышу, он отвел непропорционально длинную руку назад. И на этот раз явно собирался размазать меня окончательно – с такого то расстояния.

«Наган» в моих руках задергался, проворачивая барабан и отправляя в полет зачарованные пули. Две или три ушли в молоко, еще одна выбила голубые искры из асфальта где–то вдалеке – но последняя попала в цель. И машина, и уже взявший цель Одаренный исчезли. Точнее, будто подернулись мутной пеленой, расплываясь, скрылись.

И в следующее мгновение по асфальту за нами заскользила огромная глыба льда. Уродливая, угловатая и разве что чуть вытянутая, почти не сохранившая форму того, что осталось заключено внутри. Крохотный айсберг прокатился по инерции еще метров пятьдесят, ткнулся в припаркованную у обочины легковушку и замер.

А потом отстал и второй преследователь. Из метнувшейся невесть откуда ему наперерез черной «Волги» не вырвалось ни пламя, ни лед – ничего такого. Но машина с наемниками вдруг остановилась. Почти мгновенно. Не ударилась, сминая капот, не замедлилась постепенно, даже не лишилась колес – просто замерла, будто угодив в невидимое огромное желе.И никто даже не пытался из нее выбраться: похоже, незнакомая мне магия «заморозила» всех и вся. Быстро, эффективно и без всяких спецэффектов – работа Одаренного высшей категории.

Багратион все-таки появился, выпрыгнув, как черт из табакерки. Пусть запоздало… но хотя бы так.

И все вдруг замедлилось, будто магическое «желе» поймало не только преследователей, но и всех нас разом – включая самого светлейшего князя. Его «Волга» не торопясь катилась за нами, и даже мотор Настасьиного чудища больше не ревел на всю улицу, а мерно рокотал. Тихо матерящаяся себе под нос Воронцова перестала вдавливать в пол газ, замедлилась, а потом и вовсе остановилась. И только перестав пялиться назад я понял – почему.

Мы приехали.

– Поздравляю, княгиня, – выдохнул я. – Постарайтесь не делать резких движений… И держите меня за руку, ладно?

Оказаться чужим в собственном доме. Причем не просто чужим, а чуть ли не врагом. Даже после всего, что я натворил за последние несколько часов, собственное ощущение было каким–то нелепым, странным… противоестественным.

Но именно что–то такое я и чувствовал, выбираясь из продырявленной пулями машины вместе с Воронцовой. Княгиня сопела и один раз даже порывалась свалиться в обморок. Но я уже почти не обращал внимания на подобные ее… проявления.

Судя по тому, как крепко и уверенно Воронцова держала мою руку, чувствовала она себя превосходно. Погоня со стрельбой прекратились, и теперь нам предстоял долгий и наверняка не самый простой разговор… но как раз тут княгиня ощущала себя в своей тарелке. Уверенность возвращалась к ней какими–то совершенно немыслимыми темпами: даже босую ногу на асфальт ее сиятельство ставила так, будто я помогал ей покинуть лимузин, а не похожее на решето ржавое клепаное нечто.

– Благодарю вас, князь.

Воронцова свободной рукой поправила несуществующие складки на платье, изящно взяла меня под локоть и зашагала к дверям.

Аристократка есть аристократка.

Если бы не холодные пальцы и не тяжелое прерывистое дыхание, можно было бы подумать, что мы приехали на какой-нибудь прием или званый ужин, а вовсе не шагаем под прицелом десятка стволов и примерно такого же количества смертоносных заклятий. Не то, чтобы я всерьез опасался, что кто-нибудь влепит мне пулю между глаз – не могли же дедовы вояки, в самом–то деле, не знать, как и на чем я сбежал из Елизаветино.