Крещенные кровью - Александр Чиченков

Матерно выругавшись, Мещеряков метнулся к Носову и ударил его по лицу.

— За метлой следи, не то отрежу, — предупредил он.

Удар был чувствительным, Васька едва не застонал от боли.

— Ладно, я отдам тебе общак, падла, — сквозь зубы прошипел он, сообразив, что ничего другого не остается. — Только где гарантии, что ты меня потом не застрелишь, сволочь?

— Ты правильно решил, Купец, — ехидно гыгыкнул Тимоха и нанес еще более сильный удар по лицу Носова. — Жизнь дороже всяких денег, и ты сделал правильный выбор!

Все поплыло перед глазами Носова. Перестав что-либо соображать, он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, и из последних сил произнес властно:

— Граблями поменьше размахивай, если желаешь получить то, чего хочешь. Я тебе не мальчонка для битья, понял, урод?

Носов хорошо понимал, что такие жлобы, как Мещеряков, уважают только силу и твердую волю. Расчет оказался верен. Тимоху сразил неожиданный тон Носова. Бандит задумался, от его наглости не осталось и следа. Он замер с глупым видом и не знал, как быть.

В этот момент в комнату и вбежала Альбина с криком:

— Беда, Василий! Беда!

— Что стряслось? — спросил Тимоха.

— Из города человек приехал, — ответила женщина, учащенно дыша и облизывая губы. — Там… Пронька убит и все его люди. Кто живой остался, в ГПУ увезли…

Тимоха изменился в лице, побледнел и занервничал. Носов ничего не успел сказать, как снова заговорила Альбина:

— Василий идем, я спрячу тебя в той комнате, где хранятся бандитские вещи!

— А я? — заорал Мещеряков в панике, размахивая наганом. — Меня что, хотите оставить фараонам, суки?

— Его тоже необходимо спрятать, Альбина, — попросил Васька. — Если его схватят, то и мы пострадаем, ей-богу!

— Об этом я не подумала, — озадаченно проговорила женщина. — Но ведь он узнает, где наш тайник.

— Черт с ним, — махнул рукой Васька. — Сейчас нам бы к гэпэушникам в лапы не угодить. Тогда никакие богатства не понадобятся.

— Вы много болтаете, — перебил их Тимоха. — Вещи поделим поровну, зуб даю, только айдате быстрее зашкеримся в вашу берлогу!

Альбина протянула руку:

— Тогда отдай наган.

— Ты что, очумела? — вытаращил Мещеряков глаза.

— Я не хочу, чтобы ты убил Василия, — ответила женщина. — Ну? Наган, или останешься здесь…

— Нет, не отдам! — заупрямился Тимоха.

— Ну и оставайся здесь, отбивайся с его помощью от гэпэушников, — решительно заявила Альбина.

— Веди в берлогу, паскуда, или я перестреляю вас обоих! — заорал Мещеряков в бешенстве.

Альбина подошла к нему вплотную, взялась рукой за ствол нагана и неожиданно для всех отвела его в сторону. В эту же минуту она воткнула в сердце бандита вязальную спицу. Тимоха вздрогнул, округлил глаза и тяжело осел на пол, видимо, так и не поняв, что с ним случилось.

Васька остолбенел. Он был так напуган, что лишился дара речи. На его побледневшем лице застыло выражение ужаса. Альбина подошла к нему и провела ладонями по дрожащим щекам. Носов нервно облизнул губы и с трудом проглотил подкативший к горлу ком.

— Нам собираться в дорогу надо, Вася, — проворковала женщина нежно, с преданностью заглядывая в глаза. — Теперь у нас не осталось времени на раздумья и сомнения.

Носов едва заметно кивнул.

— Василий, — упрекнула Альбина, заметив его состояние. — Уясни себе раз и навсегда, что я не человека убила, а злейшего врага. Не я его, так он бы нас!

— Я даже представить не мог, что ты способна на такое, — прошептал Носов, едва владея языком.

— Захочешь жить, и не на такое отважишься, — вздохнула Альбина.

— Что может быть хуже «такого», чем то, что сотворила ты?

— Ну-у-у… Кастрация невинных людей, например! Превращая здоровых людей в своих адептов, ты думал, что несешь им радость? Нет, радость ты нес себе, а уродство — им, что для здорового человека гораздо хуже, чем смерть.

— Заткнись, дур-ра! — резко выкрикнул он и тут же испугавшись шума, приложил палец к губам. — Тс-с-с… Тимоха мертв! … Если только дружки его узнают про эту смерть…

— Им уже все равно, поверь мне.

— Как, ты и их успела…

Носов сдавил виски ладонями и закрыл глаза. Он не мог смотреть на свою «нежную и заботливую богородицу», она казалась ему чудовищем.

— Они живы, успокойся, — взяла Ваську за руку Альбина. — Бандитов я накачала морфием. Теперь все они в стране грез и едва ли вернутся оттуда до завтрашнего утра.

— А адепты? Ты не причинила им зла? — забеспокоился Васька.

— Больше того зла, что причинил им ты, уже никто нанести сестрам не в состоянии… Все скопцы сейчас, как обычно, заняты делом. Сегодня ночью, перед нашим отъездом, мы устроим им и себе прощальные радения.

— Что? А мы разве не прямо сейчас уходим из усадьбы?

— Нет, я должна встретиться с гэпэушниками. У меня есть к ним одно очень неотложное дельце…

С наступлением сумерек Калачев добрался до коммуны, но подойти к забору не решился, опасаясь собак. Он удобно расположился в густом кустарнике, затаился и осмотрелся. Кругом обработанные участки земли, а за ними усадьба. Все выглядело мирно и обыденно, щебетали птички, и Степан, успокоенный тем, что близок к цели, глубоко вздохнул полной грудью.

Ему повезло, собаки не рыскали возле забора. Да и местечко для наблюдения он выбрал удачно. Отсюда хорошо просматривалась вся окрестность. «Только бы не заснуть», — подумал Калачев, полный решимости бороться со сном и усталостью до последнего.

Однако все-таки он задремал… Рядом кто-то кашлянул. Степан вздрогнул и резко вскочил. В метре от него сидел на корточках мужичок.

— Эй, ты? — обратился Калачев к незнакомцу. — Ты чего здесь делаешь, сукин сын?

— Да это я, Яшка-хромой. Ты не пужайся, поспи еще…

Степану стало уже не до сна. Присутствие сокамерника удивило его.

— Откуда ты взялся, черт возьми! — прошептал он. — Мы же договорились, что после побега наши пути-дорожки разошлись.

— Я с тобой ни о чем не уговаривался, — возразил Яшка. — Просто мне идти было некуда, вот я за тобой и увязался.

Степан поморщился:

— Почему не дал знать о себе, когда за мной топал?

Яшка пожал плечами:

— Сам не знаю… Помочь, наверное, захотел.

— В чем?

— Сам не знаю. Понравился ты мне.

— Я?

— Ты.

— Но чем?