Знак Пожирателя - Дмитрий Сангулиа

Лада видела это лишь краем глаза. Пальцы её стремительно двигались, заряжая оружие. Из темноты вынырнула голова существа. Только теперь Лада могла разглядеть его. Внешне нападавший мало чем отличался от человека, лишь лоб был ниже, а надбровные дуги чуть массивнее. Кожа и правда была болотно-зелёного оттенка. Существо набрало в грудь воздух и приготовилось что есть силы сдуть порошок со своей руки. Лада не стала дожидаться и выстрелила. Нападавший опрокинулся на спину, завывая. Порошок просыпался на его лицо. Миг, и он вдохнул предназначавшуюся для охотницы отраву, взвыл сильнее, покрываясь быстро взбухающими волдырями, выгнулся в нестерпимой агонии. Послышался короткий хруст, зелёный человек пару раз вздрогнул и затих.

Что-то толкнуло Ладу в спину. Обернувшись, она увидела, как Дроган поймал прыгнувшее на него существо и ударил его о стену пещеры. Воитель разжал пальцы, и оно упало на пол, замерев. Дроган перевёл дыхание и огляделся, ища нового противника. И в этот миг из казавшейся твёрдой поверхности скалы с треском пробились корни. Неведомое растение схватило и оплело руку воителя. Тот дёрнулся, но порождение неизвестного колдовства оказалось сильнее. Лада видела, как оно обвивает тело брата, притягивая его к стене и пытаясь добраться до горла. Из темноты, замахнувшись заржавленным кинжалом, выпрыгнул зелёный человек, но Лада всадила стрелу ему в живот, и тот согнулся на земле.

Охотница понимала, что деревья не оживают сами по себе. Она прислушалась. Темнота жила – слышались шлёпающие по полу шаги новых врагов. Треск раздираемого камня. Но, кроме того, несмотря на ругань Дрогана, Лада уловила слова, громким шёпотом звучавшие за границей света. Подскочив к брату, Лада вырвала из его руки факел и кинула во тьму. Огненный всполох осветил невысокую фигуру в лохмотьях. С одежды её свисало множество костяных амулетов. Некоторые даже были вплетены в спутанные длинные волосы неопределённого цвета. Времени, чтобы рассматривать ведьму, не было – Лада метнула кинжал. Он промелькнул в воздухе и ударил заклинательницу рукоятью в нос. Та вскрикнула, схватившись руками за лицо. В гаснущих всполохах пламени Лада заметила кровь, льющуюся меж пальцев. Факел почти погас, но последних мгновений света хватило Дрогану. С рёвом он освободился от оплетавших его корней, замерших, как только ведьма перестала шептать, и ринулся вперёд. На пути воителя возник один из зелёных людей, но тут же был отброшен в сторону. Дроган подскочил к ведьме. Она успела поднять к нему лицо, когда воитель, одним резким движением, рассёк ей горло.

Последний вздох вырвался вместе с леденящим душу хрипом. Хрупкая фигура осела на пол и осталась лежать. Повисла тишина. Если в пещере ещё оставались живые враги, они не спешили нападать.

Дроган стоял над телом поверженной ведьмы. Его плечи тяжело вздымались. Постепенно его обволакивала тьма, словно мрак старался поглотить воителя.

– Как в лучшие времена, – произнёс Дроган. – Это дело по мне. Охотники однажды – охотники навсегда.

Лада ничего не ответила.

– Что это за твари?

– Похоже, что обычные люди. Опустившиеся, изуродованные, но люди.

Охотница зажгла свой факел, вновь отгоняя тьму. Дроган подошёл и перевернул одно из тел носком башмака.

– Нет, – сказал он. – Не люди. Есть черта, переступив которую эти твари перестали ими быть. Идём, ведьма мертва. Здесь нам больше делать нечего.

Глава 27

– Пора выбираться из этих болот, – устало произнёс Дроган, сгорбившись в седле.

События последних часов сказались на его настроении не лучшим образом. В Лысенку отряд возвращался с триумфом. Думая, что избавили деревню от ненавистного врага. Староста принял чужаков без радости и сначала просто не поверил. Когда же Ладе удалось доказать, что угроза и правда миновала, болотные жители растерялись. Охотница ожидала какой угодно реакции, но не полного непонимания на их лицах.

«Как же так-то», – бормотал Стриг.

Обитатели Лысенки боялись зелёных людей и оставляли им жертвы, сколько себя помнили. Теперь, когда тех больше не было, привычный уклад рухнул. Кое-как Дрогану удалось растрясти старосту и узнать, что человек, похожий по описанию на отца Тихомира, проезжал мимо деревни несколько дней назад и направился по дороге на восток.

Последним, кого путники видели, покидая Лысенку, был Стриг. Юродивый укладывал свежих лягушек на жертвенном камне. Он покосился на Дрогана, и тут же отвернулся, недовольно пробормотав что-то себе под нос.

Смеркалось, но никто не хотел разбивать лагерь на ночь, пока вокруг не окажется сухая земля. Ромашка, вышедшая из деревни вместе с путниками, вдруг остановилась в сторонке.

– Хочешь остаться? – спросила Лада.

Девочка покачала головой. Она с грустным видом смотрела на свой бывший дом, затем вздохнула.

– Там мне места больше нет. Думаю, пора и вас покинуть.

– Куда же ты пойдёшь? – нахмурилась охотница. – Если не собираешься возвращаться домой, но хочешь от нас уйти…

Вдруг Лада осеклась. Солнце склонилось низко к горизонту. Деревья отбрасывали длинные кривые тени. А Ромашка – нет.

– Что там у вас случилось? – повернулся Дроган.

– Ромашка уходит, – глухо ответила Лада.

Девочка улыбнулась.

– Спасибо вам. Вы спасли меня, когда уничтожили болотную нечисть. Жаль, я уже не могу оставаться в мире живых. Но верю, что у вас всё будет хорошо.

Миг – и на том месте, где только что стояла их маленькая попутчица, уже никого не было. Словно ветер разогнал дымку.

– Всё будет хорошо, – повторила Лада.

Но, кажется, она и сама в это не верила.

Дроган подошёл и положил руку ей на плечо.

– Возможно, Создатель проявил к ней милосердие. В конце концов, что бы ждало девочку в этих краях? Болезни, страдания? Теперь она в лучшем из миров.

– Смерть – это милосердие Создателя? Прости, но я не хочу в это верить.

Дроган молча отошёл и вскочил в седло. Некоторое время спутники ехали молча.

Затем Дроган и произнёс свои слова о том, что хочет скорее выбраться из этих мест. И Лада была полностью с ним согласна.

Только глубокой ночью путники, наконец, покинули болото. Хотя они не могли этого видеть, гнилостный запах, преследовавший их последние дни, пропал. Отыскав удобную опушку в стороне от дороги, странники наскоро перекусили холодным вяленым мясом, и, не разводя костёр, устроились на ночлег. Дежурили по очереди, но ночь прошла спокойно, несмотря на преследовавшее всех троих чувство, будто чей-то взгляд наблюдает за ними из темноты леса.

Утро встретило их бескрайним голубым