Бархат - Джейн Фэйзер

Это был дом некоего мсье Фармье, булочника, чья большая семья с каждым годом увеличивалась еще на одного человека. Фармье был дюже охоч до легких денег, поэтому он становился слепым и глухим, когда дело касалось его странных постояльцев. Эти люди, спокойные и скромно одетые в рабочую одежду, говорили на его языке и регулярно платили за жилье. Фармье никогда не задавал лишних вопросов и ничего не знал о своих жильцах. И в случае облавы или проверки булочник мог лишь сообщить приметы этих людей полицейским – подчиненным мсье Фуше.

Мадам Фармье, по обыкновению беременная, закудахтала, увидев Джейка. Натаниэль надеялся, что, когда мальчик отдохнет после путешествия и привыкнет к окружающему, он сможет быстро найти общий язык с большим и шумным семейством Фармье.

Лорд Прайд стащил со своего сына башмаки, куртку и брюки, а затем уложил его на узкую кровать. Джейк тут же широко раскинул руки. Натаниэль скривился. Просто удивительно, сколько места может занимать маленький мальчик шести лет! Прайд примостился на край кровати рядом с сыном, не надеясь особенно на долгий сон. Ведь кто знает, будет ли эта ночь спокойной?

Какой-то тип принес послание на улицу д'Анжу на следующий день. Это был грязный подросток в сдвинутой набекрень кепке, из-под которой торчал клок немытых темных волос. Лакей, отворивший парадную дверь, презрительно оглядел пришельца с ног до головы и велел тому отправляться к черному входу.

Парень фыркнул, покачав головой, сунул в руки лакею конверт и, прежде чем тот успел опомниться, спустился вниз по ступенькам и убежал.

Лакей с нескрываемым отвращением посмотрел на конверт, словно ожидая, что из него вот-вот покажется что-то мерзкое. Но, к своему удивлению, он увидел, что надпись на конверте сделана изящным почерком и адресовано послание графине де Бокер.

Габриэль сидела вместе с Катрин в залитой солнцем гостиной. Женщины оживленно болтали о каких-то пустяках, когда слуга внес письмо на серебряном подносе. Графиня сразу же узнала почерк – сердце ее так сильно забилось, словно готово было выскочить из груди.

– Извини меня, Катрин, – улыбаясь, проговорила Габриэль и вышла из гостиной.

Вбежав в свою комнату, она нетерпеливо вскрыла конверт. Послание, написанное тем самым шифром, который они разработали с Натаниэлем в Берли-Мэнор, было как две капли воды похоже на письма Гийома. Он сообщал ей о способе связи с ним – через продавщицу цветов на цветочном базаре. Ее магазинчик был слева от входа. Цветочница будет продавать примулы. Габриэль должна была купить букет, а затем дать продавщице три су и вместе с монетой передать зашифрованную записку.

В письме не было ничего личного – ни обращения, ни подписи. Но большего графиня и не ждала.

Габриэль, нахмурившись, стала ходить по комнате. Натаниэль не собирался раскрывать ей своего местонахождения. Но почему?

Конечно, она понимала: он должен быть предельно осторожен – ведь с ним Джейк. Однако ей нужно было знать, где он находится. Графиня не могла понять почему, но даже сама мысль о том, что он находится в Париже, совсем недалеко от нее, а она должна связываться с ним через какую-то цветочницу, была для нее невыносимой.

Ну что ж, она сама найдет его. Усевшись за секретер, Габриэль принялась составлять послание лорду. К сожалению, она не могла сообщить ему ничего интересного. Графиня лишь написала, что Талейран вернулся из Пруссии и собирается провести в своей резиденции в Париже несколько недель.

Сунув запечатанный конверт в сумочку, Габриэль выскользнула из дома, наняла экипаж и отправилась на цветочный базар. Там было так же людно, как и накануне. Воздух был напоен запахом цветов, которые заботливые торговцы то и дело сбрызгивали водой.

За прилавком магазинчика сидела старая карга во вдовьем головном уборе. Старуха равнодушно взглянула на Габриэль, сунула ей букет примул и протянула за деньгами изуродованную артритом руку.

Не моргнув глазом, торговка взяла конверт и три су. Габриэль ушла, поднеся к лицу букет примул и вдыхая их чудный аромат.

Недалеко от магазинчика Габриэль притаилась под каким-то навесом и стала ждать. Не прошло и получаса, как к старухе подбежал мальчишка. Паренек схватил конверт и помчался по направлению к мосту, соединявшему маленький островок Сен-Луи с его большим собратом – островом Сите.

Габриэль еле успевала за мальчиком. Она не могла бежать, не привлекая к себе всеобщего внимания, поэтому ей пришлось идти быстрым шагом. И хоть мальчишка двигался гораздо проворнее, графине удалось не потерять его из виду. Она видела, как, пробежав по Орлеанской набережной, паренек свернул на улицу Будэ.

В конце улицы графиня остановилась и спряталась за дверью одного из домов. Ветер носил над островом сырой воздух, пахнущий грязью и помоями. Мальчишка остановился у дома номер тринадцать. Она не видела, кто открыл дверь, но через несколько мгновений посланный уже убежал из дома, весело подпрыгивая. Он пробежал мимо Габриэль, не заметив ее. Девушка быстро прошла вниз по улице, внимательно оглядев дом под номером тринадцать, а затем повернула назад. По крайней мере, теперь ей было известно, где находятся Натаниэль и Джейк. Впрочем, это не принесло ей пользы.

Натаниэль грубо выругался, когда мсье Фармье принес ему наверх письмо. Ведь он дал точные указания булочнику – велеть цветочнице, чтобы она доставляла все послания в кабачок Жерара, расположенный на набережной. А уж только оттуда их можно было забирать. Фармье, конечно, начисто забыл о его указаниях. К тому же его мозги явно были затуманены утренней выпивкой.

Габриэль наверняка проследила за мальчиком. Именно так он бы сам поступил в данных обстоятельствах, а их мысли всегда совпадали.

Прайд вышел на улицу, но нигде не увидел высокой фигуры с рыжими кудрями. Но так и должно быть: опытная шпионка не могла попасться на пустяке.

Скорее всего, она не привела за собой людей Фуше и не приведет – по крайней мере, до тех пор, пока Джейк с ним. Но все равно все было испорчено. Прайд уже не был уверен в безопасности их жилья; а он не мог себе этого позволить, не подвергая опасности сына. Натаниэль вернулся в дом и поднялся в свою комнатку под крышей. Очевидно, ему придется переехать в другое место. Пусть Габриэль думает, что он все еще живет здесь и посылает сюда все свои послания. Но дом булочника так подходил Джейку!

Через несколько мгновений ступени заскрипели, и дверь в комнату распахнулась.

– Папа! – воскликнул Джейк.

– Воспитанные люди сначала стучат, а уж затем входят в комнату, – сердито проговорил Натаниэль, раздраженный неожиданным вторжением ребенка.

Джейк опустил глаза и опять стал похож на того покорного ребенка, каким его привык видеть отец в Берли-Мэнор.

– Чего ты хочешь? – мягче спросил Прайд, взяв сына за подбородок и повернув к себе. – Чем это ты вымазался?

– Конфетами, – ответил мальчик, проведя по губам ладонью. – Они липкие.