Начало немыслимого - Александр Ярославцев

– Правильно. А были ли со стороны русских попытки переправиться через Эльбу и проникнуть дальше в нашу оккупационную зону? Я вас спрашиваю, генерал… – премьер грозно вперил свой тяжелый взгляд в притихшего Бредлова.

– Нет, господин премьер-министр, не было, – с трудом выдавил военный, покрываясь липким потом. В этот момент, когда отставка без пенсии и мундира стала так реальна, он страстно жалел, что находится в штабе, а не в войсках. Там, среди своих собратьев по ремеслу, можно свободно отстаивать свою точку зрения, не боясь подвергнуться остракизму. К тому же у генерала так некстати свело живот, что доставляло ему дополнительные мучения.

– И что из всего этого следует? – продолжал донимать Бредлова расспросами Черчилль.

– Что вы правы, господин премьер-министр, – быстро согласился со своим мучителем генерал.

Причиной столь быстрой сговорчивости стала схваткообразная боль, что в ускоренном темпе принялась терзать его кишечник.

– Да? – удивился Черчилль. – А мне показалось, что у вас есть свое, особое, мнение, генерал.

– Услышав ваши доводы, я понял, что ошибался, господин премьер-министр, – Бредлов оказывал героически усилия против коварного врага, но прекрасно понимал, что был обречен на позорное поражение.

– Я очень рад, что вы наконец-то поняли и оценили то, что ясно любому школьнику, генерал Бредлов, – разочарованно хмыкнул премьер. Он был настроен на долгое препирательство и теперь даже испытывал нечто похожее на разочарование.

– Я тоже, господин премьер-министр. Извините, но сейчас мне нужно сделать один важный звонок, – Бредлов из последних сил пытался соблюсти приличия.

– Ну, если вам так нужно, можете идти… – Черчилль снисходительно повел плечами, и Бредлова как ветром сдуло. Ведь главное в этих случаях не добежать, главное донести.

– Слава богу, что такие генералы в основном находятся в штабах, а не командуют войсками, – презрительно бросил премьер, едва за Бредловым закрылась дверь. Руководитель английского правительства не терпел слабовольных людей.

– У него сегодня был трудный день, сэр, – вступился за коллегу начальник штаба 2-й армии генерал Артур Гордон Пим.

– У нас всех сегодня трудный день… – сварливо не согласился с ним Черчилль. Вытащив сигару изо рта, он подошел к карте.

– Итак, теперь все согласны с тем, что главным направлением русского наступление является Фленсбург с находящимся там флотом. Пока у Сталина нет сил и возможности пересечь канал и продвинуться еще дальше на север, но можно не сомневаться, что со временем они у него появятся. Что вы намерены предпринять для срыва плана русских и реализации замыслов операции «Немыслимое»?

Премьер ожидал, что говорить будет фельдмаршал Александер, но слово взял генерал Пим. В те моменты, когда дела шли не так, как того хотело верховное руководство, у фельдмаршала пропадала уверенность в себе, и он начинал размазывать кашу по тарелке. Артур Пим хорошо знал эту особенность и потому взял инициативу в свои руки.

– Вы совершенно верно отметили, сэр, что у Сталина пока нет сил для продолжения похода на север. Все те танковые соединения, которыми располагал маршал Рокоссовский, полностью задействованы для оттеснения наших войск из Шлезвига, захвата Гамбурга, Любека и выхода к южной стороне канала. Анализируя сведения, поступившие к нам из дивизий, можно смело сказать, что наступательный порыв русских на данный момент полностью выдохся. Чтобы привести свои войска в порядок и продолжить наступление, маршалу Рокоссовскому нужна тактическая пауза минимум на полторы недели. За это время он успеет подтянуть тылы снабжения, пополнить войска резервами и сможет наступать в любом направлении… – как бы невзначай подчеркнул Пим.

Острое ухо Черчилля моментально уловило скрытый подтекст, но премьер-министр не подал вида. Он только неопределенно кивнул головой, как бы показывая, что сказанное принято к сведению, и генерал продолжил свою пояснительную речь.

– Наших войск, находящихся в Голштинии, хватает только для обороны полуострова, – с сожалением констатировал Пим, – о наступлении против войск Рокоссовского можно будет говорить только через неделю, не раньше. К этому сроку мы надеемся завершить переброску немцев из Норвегии и, довооружив их, двинем против русских.

– Вы думаете, Рокоссовский спокойно позволит вам сделать это? Не обольщайтесь, генерал, не стоит недооценивать своего противника. Маршал Рокоссовский один из лучших маршалов Сталина, и как он умеет воевать, прекрасно видно по результатам его наступления в прошлом, да и в нынешнем году. Наверняка он не будет сидеть сложа руки и попытается сорвать ваши далеко идущие планы… – пустил парфянскую стрелу в темя генерала Черчилль.

– Все это мы полностью учили при разработке наших нынешних планов, сэр, – невозмутимо промолвил Пим. – Для сковывания войск Рокоссовского, в течение четырех-пяти дней мы намерены подготовить и нанести новый контрудар в районе Виттенберга. Как показала практика, русские оказались весьма чувствительны к ним.

– Очень хотелось бы узнать, сколько танков мы оставили на том берегу Эльбы в результате прошлого контрудара… – бесцеремонно прервал генерала Черчилль.

От столь непочтительного к себе обращения Пим покрылся красными пятнами и обиженно поджал губы.

– В результате упорных боев, после которых противник был вынужден остановить свое наступление на Фленсбург, мы потеряли примерно двадцать девять таков и бронетранспортеров, сэр, – с видом несправедливо оскорбленного человека произнес Пим.

– По моим данным, этот контрудар обошелся нашей армии в пятьдесят три единицы бронетехники. Как вы объясните подобное расхождение? – грозно спросил премьер.

– Мне неизвестно, откуда вы получили подобную информацию, сэр. Озвученную мною цифру я получил от начальника штаба 7-й дивизии, и как вы могли заметить, она носит предварительный характер. Нам пока неизвестна точная численность танковых батальонов, участвовавших в бою против русских. Из-за спешки их бросили против русских в неполном составе.

– Моя информация поступила от мистера Левитана, и я хотел уточнить полученные данные, – любезно пояснил Черчилль и милостиво кивнул головой, призывая Пима продолжить изложение плана.

– На этот раз контрудар под Виттенбергом будет подготовлен по всем правилам и требованиям. Батальоны 7-й дивизии будут иметь штатную укомплектованность и смогут действовать в свою привычную мощь и силу. Вместе с сухопутными силами на этом направлении будут усилены авиационные соединения. Под их прикрытием мы сможем форсировать реку Эльбу и вернуть утерянный плацдарм. Чтобы отражать наши атаки, Рокоссовский будет вынужден перебросить часть своих сил от канала, что в значительной мере облегчит наступление дивизий Шернера. Начав наступление в районе Киля, он двинется на юг навстречу генерала Лину, чтобы сначала рассечь оборону русских в Шлезвиге, а затем разгромить и отбросить армии Рокоссовского далеко на восток.

Генерал закончил с упоением водить указкой по нарисованным на карте стрелкам и, поставив ее возле ноги, подобно винтовке, с достоинством посмотрел на Черчилля. Пим ожидал от премьера вопросов, но их не последовало. Британский премьер только посапывал, попыхивал своей сигарой и откровенно зло смотрел на докладчика, явно не оправдавшего его ожиданий. Когда возникшая пауза затянулась до неприличия и у Пима опять пошли красные пятна на лице, Черчилль вновь уронил столбик пепла на карту и принялся метать молнии.