Начало немыслимого - Александр Ярославцев

Получив твердый и решительный отпор, королевские истребители ретировались, и в этот момент на поле боя появились новые действующие лица. Как уже отмечалось, в этот момент у советского командования не было под рукой артиллерии, способной заткнуть горло пушкам противника, расположившимся по ту сторону реки. Поэтому для недопущения разрушения оборонительных позиций в бой были введены штурмовики Ил-2.

В этот день конная королевская артиллерия доподлинно узнала, почему немецкие солдаты так боялись русских штурмовиков. Эти крайне живучие машины буквально ходили над головами у привыкших к комфортным боевым условиям королевских канониров. Пули, снаряды и ракеты, выпущенные этими ужасными машинами, нанесли серьезный урон, как материальный, так и моральный.

– Это ад! Просто ад! – истошно жаловались друг другу артиллеристы, которым посчастливилось пережить налет советских «илов». – В таких условиях невозможно сражаться! Где наши истребители! Где «Ланкастеры»?! Пусть сотрут в порошок эти мерзкие русские самолеты вместе с их летчиками!

С неменьшей силой и накалом в штабе дивизии шли дебаты – продолжить наступление, предписанное фельдмаршалом, или нет. Многие из военных выступали за прекращение атак, благо для этого имелась прекрасная причина, налет русской авиации. Однако вверх взяли верноподданнические чувства.

– Мой король и моя семья не поймут меня, если имея хотя бы один шанс выполнить свой долг перед империей, я проявлю малодушие и слабость и не воспользуюсь им. Я твердо верю в храбрость и бесстрашие моих солдат. Я верю в их верность идеалам британской демократии, самой древней из демократий в Европе, за которые мы вот уже шесть лет проливаем свою и чужую кровь! – воскликнул генерал Лин и, опустившись на колено, горячо поцеловал край дивизионного знамени. – Передайте моим солдатам, что русская оборона почти разрушена огнем нашей артиллерии и ударами с воздуха. Нужно всего одно усилие, и она падет к их сапогам. Скажите им, что страна, король и премьер-министр Черчилль как никогда нуждаются в победе и ждут ее! – генерал козырнул своим подчиненным и, зажав стек под мышкой, собрался идти на командный пункт, чтобы наблюдать за атакой в стереотрубу, но тут вспомнил еще одну важную вещь. – Да, вот еще что. Передайте моим солдатам, чтобы, идя в атаку, они громко кричали: «Боже, храни короля!» Это значительно повысит их боевой настрой. И пусть командиры строго смотрят за этим. Те, кто будет отлынивать, подвергнутся телесным наказаниям!

Таковы были наставления генерал-майора Лина своим солдатам, и все они были полностью выполнены. Ведь нет ничего страшнее для британского солдата, чем командирский стек или пеньковая кошка для лупцевания. Что поделать, святые традиции, хотя на дворе уже и двадцатый век.

В утверждениях английского командующего о слабости русской обороны присутствовала своя правда. Как бы хорошо ни были укрыты орудия с минометами и как бы крепки ни были окопы, но советские войска от предыдущих атак понесли серьезные потери. И когда вновь англичане двинулись на штурм их позиций, положение очень осложнилось. Оставшиеся в окопах солдаты не могли остановить идущую вслед за танками вражескую пехоту, и угроза прорыва обороны стал реальной как никогда прежде.

Людских резервов, способных устранить нависшую опасность, у генерала Кабанова не было, но один козырь у него в рукаве все же нашелся. После недолгих раздумий и уточнений он приказал бросить в бой дивизион гвардейских минометов. Существенного ущерба для танкистов полковника Рэткинса выкаченные на прямую наводку «катюши» не нанесли, но вот британскую пехоту потрясли основательно. Мало кто из людей останется спокойным, когда на него в упор, с шумом и грохотом разрывая воздух, летят реактивные снаряды. При виде этого ужаса тело само падает на землю вопреки воле человека. И уж совсем не найдется смельчаков, которые после их оглушительных разрывов и мощных сотрясений земли изъявят готовность продолжить наступление и не останутся разумно лежать на земле.

Попав под обстрел гвардейских минометов, англичане дружно залегли, и никакие приказы и призывы не смогли поднять их в атаку. Встреча с очередной русской легендой полностью лишила сил подданных его королевского величества.

Если у попавшей под обстрел пехоты было законное право не выполнять свой долг перед нацией, то у танкистов полковника Рэткинса такой возможности не было. Долг перед былой славой обязывал их идти вперед, и они упрямо ползли на русские окопы.

Танкисты не пели нараспев «Боже, храни короля!», а были полностью сосредоточены на предстоящей схватке. Многие из них свято верили или надеялись, что они, грозные «крысы пустыни», смогут добиться успеха и с чистым сердцем отрапортовать командованию о выполнении приказа. И чем ближе они придвигались к советским позициям, тем радостнее начинали биться их сердца, – число противотанковых орудий у противника заметно уменьшилось. Это открытие вселило уверенность в англичан, но она в их сердцах продержалась недолго. Быстро выяснилось, что коварству русских варваров нет предела. Они заранее приготовили земляные укрытия для танков и самоходок, до поры до времени прятавшихся в густом лесу и невидимых сверху. Теперь они заняли укрытия и стали вести прицельный огонь по ничего не подозревавшим англичанам. Присутствие танков и самоходок, а также место их расположения было обнаружено экипажами машин слишком поздно. Очень многие из них заплатили за это открытие своими жизнями.

Перед самоуверенными островитянами и их союзниками из доминионов встал очень острый вопрос: продолжить наступление или отважно продолжить наступление без твердой надежды на успех. И тут им на помощь пришла пехота или, вернее, ее отсутствие. Наступать без нее было чистым безумием, и английские танки с чистой душой повернули назад.

– Мы сделали все, что было в наших силах, и даже больше. Но прорывать оборону врага без пехотной поддержки – это, извините, нонсенс, сэр. Такого нет ни в одном уставе империи… – так доложил генералу Лину полковник Рэткинс, и примерно в таком же ключе был рапорт командира «крыс» фельдмаршалу Александеру. Все было сделано с соблюдением всех формальностей, и ни один из вышестоящих командующих не смог упрекнуть своих подчиненных, включая самого премьер-министра Уинстона Черчилля. Таково было положение дел в британской армии.

Впрочем, ничто не помешало начальству выразить свое неудовольствие отсутствием результата, и, стремясь смыть позор со своих боевых знамен, «крысы пустыни» намеревались на следующий день попытать счастья еще раз. Своим упорством и настойчивостью они не раз заставляли строптивую фортуну повернуться к себе лицом, но утром седьмого июля у них случился досадный сбой.

Солнце еще не поднялось из-за горизонта, когда эскадрилья советских бомбардировщиков вдребезги разбомбила переправу через Эльбу, по которой осуществлялось снабжение плацдарма. Хитрые русские продолжали изумлять простодушных англичан своим коварством. Мало того, что они подошли к переправе не с севера, а с юго-востока, сделав изрядный крюк, так еще на это задание они отправили полученные по ленд-лизу «Бостоны». Стоит ли удивляться, что охрана моста приняла эти бомбардировщики за свои машины и спокойно пропустила их к переправе. Когда маски оказались сброшены и бомбы уже падали на забитый до отказа войсками и техникой мост, было уже поздно. Сделав свое черное дело, «Бостоны» быстро ушли на север, под огнем проснувшихся зенитчиков.