В тени Холокоста. Дневник Рении - Рения Шпигель

Дома такая тяжелая атмосфера. Бимба в напряжении, утомлена и раздражена. Она изводит себя. Страдает из-за детей, мужа и родственников. Из-за этого в доме даже нельзя смеяться. И они все время мне напоминают, что я на их милости.

Жизнь такая несчастная. Несчастная, скверная, злая, но мое сердце еще больше наполняется печалью, когда думаю… я умру? Что нас ждет в будущем? О, Господь Всемогущий! Сколько раз я просила Тебя, и Ты меня слышал, – пожалуйста, положи конец нашим несчастьям. Сейчас мне лучше, так хорошо, что можно поплакать. Что меня больше всего удручает, так это они. Правда, уже давно на самом деле всегда, но… все же. Теперь говорят, что самое главное – это еда. Я хорошо, сытно пообедала, а чувствую себя ужасно. Я не голодна, но я голодаю без заботливого покровительства.

А Зигуш? Да, наверное, поэтому я не хочу проститься с жизнью. Мама, не обижайся за это на меня. Я знаю, для тебя это было бы страшным ударом, но у тебя теперь будет своя жизнь. Может быть, у тебя даже будут еще дети. А мои бабушка и дедушка – старые и уставшие, они заслуживают лучшей старости. Иногда я просто хочу спросить, почему мы навязаны друг другу? Но сейчас я так измучена. Я на самом деле не рассчитывала, что у нас будет общий дом, у меня просто была такая робкая, наивная мечта. Я, в общем-то, и не разочарована, я просто оглянулась на мир вокруг, и он испугал меня своей пустотой. Никого! И правда, рядом нет никого близкого? А мама, такая дорогая, всегда далеко и будет с человеком, который мне чужой. Я больше не плачу. Человек, который будет со мной, будет ей чужим. Жизнь сводит людей, а потом разводит.

Сегодня памятный день. Я получила первые заработанные деньги. Я очень этим горжусь и не знаю, на что их потратить. Хотелось бы отправить их Тицу. Посмотрю.

Представь, он сегодня приходил. Я была так счастлива. Так – очень. Я мечтала увидеть его сегодня, и он пришел. Мой красивый Кокошка, мой Зигуш. Он самый милый. Мой папочка. Он был для меня плечом, на котором можно поплакать. О, он так хорошо меня понимает, как никто в мире. И, знаешь, он действительно понял так, как, я знала, он поймет. Он сказал мне, что не может все время преклоняться передо мной, как перед какой-нибудь богиней, что он не вечный двигатель, и так далее и тому подобное. А я иногда думаю, например сегодня, что я неутомима и что эта мисс вообще не проявляется полностью. Великий Господи Боже, Ты знаешь, как я люблю обнимать его, прижиматься к нему, чтобы он меня ласкал. Это так хорошо, так приятно, так сладко. Все проще и уютней, когда я с ним.

Пока-пока, дорогой Дневник, столько новых ощущений, хороших, думаю, благодаря тебе, тому, кто «ведет меня в неизведанное».

Вы мне поможете, Булуш и Господь.

Как мне грустно. Вы мне поможете, Булуш и Господь.

«Мир так прекрасен, и мне хорошо» – вот что я написала Булуш. О, как хорошо! Сегодняшний день искупил субботнее ожидание. Было так радостно, так по-майски, так по-весеннему! Май – такой замечательный месяц! Зигуш изумительный, и любовь красива! Трудно расстаться. И эти ласки… О-о-о-ох, возможно, я с ним увижусь завтра.

На работе хорошо. У Норки проблема с Юлеком. Я очень за нее переживаю. З. увидится с ней завтра. Пока-пока, дорогой Дневник. Посылаю тебе поцелуи, совсем так же, как я целую и обнимаю Зигу.

Вы мне поможете, Булуш и Господь.

Мама написала письмо. Такое сердечное, такое милое. Мне так хорошо, и я так тронута. Она говорит, что любит Зигуша. О, это так, так, так хорошо, мама. Она позвала меня издалека так искренне, с такой теплотой. Она рассказала мне о своих бедах и радостях, о своих надеждах. Бедняжка. Господи Боже, пожалуйста, храни ее и донеси до нее мое благословение. Доброй ночи, дорогая мама. Господь заботится о нас.

Сегодня приходила Норенька. Она в ужасном состоянии. Ирка и Лида снова взялись за свое. Не могу об этом писать, это омерзительно. Когда мой любимый Зигуш упомянул его, мне плохо стало. Конечно, это страх. Он иногда над этим тоже шутит. Но, знаешь, мы говорили о «причастности» Юлека (это все из-за этой причастности), и потом я подумала, что З., такой милый, близкий и настоящий, тоже этого боится. Он боится слов. Он либо не хочет сказать лишнее, либо уклончив. А я все еще краснею. Например, разве он сегодня не мог сказать этому незнакомцу, солдату: «Das ist meine Braut»?[91]Между тем, я все сильнее в него влюбляюсь. Если смогу, возобновлю отношения с подругами, иначе превращусь в отшельника.

Мне очень жаль Нору, ей, должно быть, так тяжело видеть нас вместе. Но надо сказать правду: «Сытый голодного не разумеет». И, возможно, мне ее жаль не так сильно, как хотелось бы. Не знаю почему, но мне кажется, что она в этом тоже виновата. Ну, что действительно важно, это то, что у мамы все благополучно и у нас с Зигушем продолжается любовь и… не могу, краснею, сегодня утром было так прекрасно. Доброй ночи.