Крутой мэн и железная леди - Елена Арсеньева

– Ого! – присвистнул Юрий. – Дело серьезное. Мы помчались,мужики. Спасибо, что приехали.

И он протянул руку человеку-тигру.

– Пожалуйста, – кивнул тот, пожимая руку Юрия. – Не за что!Только помчимся мы все вместе. И не на улицу Поющего, а на Нижне-Волжскуюнабережную. Напишем заявление, протокол, разъясним, что и как происходило…

– Нет, – непреклонно покачал головой Юрий и тотчас сморщилсяот боли. – Вы извините, но суицид – это такая штука, которая не терпитотлагательств… Нет, никуда мы с вами не поедем. Извините.

– Если нужен штраф за ложный вызов, то вот моя визитка, –вмешалась Алёна, выдергивая карточку из кошелька и всовывая в рукурастерявшемуся «тигру». – Можете меня вызвать повесткой или как угодно.

– А моя фамилия – доктор Литвиненко, «Скорая помощь»Ленинского района! – сказал Юрий. – Бригада, на вызов!

Одной рукой он втолкнул в лифт Алёну, другой – Ваню, вскочилсам, нажал на кнопку, втащил Пака, когда дверцы уже закрывались…

Алёна подняла голову, вслушиваясь.

– А вот они сейчас как помчатся по лестнице и как встретятнас внизу! – протянула она опасливо. – Или дадут сигнал в свою машину – ониведь явно не вдвоем приехали.

– Давайте поспорим, что мы спокойно уедем? – с улыбкойсказал Юрий. – Зачем ребятам возиться с явным висяком? Они просто счастливы,что мы сбежали: баба с возу, однозначно кобыле легче… Уверяю вас, наш вызовбудет представлен как ложный. Спорим, а?

Алёна глянула на него исподлобья и отвернулась.

И правильно сделала, что не стала спорить: из милицейскойхорошенькой «волжанки», стоявшей во дворе, на них даже не глянул никто.

Прежде всего потому, что глядеть было некому: «Волга»оказалась пуста.

– Алёна, вы с нами? – спросил Юрий, поворачивая к «Скорой».

Проворный Пак уже сидел на рулем.

– Нет. Я пешком. Мне тут рядом.

Помахала рукой, повернулась и пошла прочь.

– Алёна! – крикнул Юрий вслед, но она уже повернула за уголдома и бросилась бежать.

* * *

– Алло! Да, слушаю!

– Привет, это я.

– О Гос-споди, что, не мог раньше позвонить? Я толькозаснул. Взял моду, главное…

– Ничего, проснись. Новости.

– Опять гениальное открытие? Ну, давай.

– Мы тут кое-что нашли.

– Что?!

– Тихо, тихо. Нашли фото Константина с какой-то бабой.Думаю, это она и есть.

– Почему вы так решили?

– Потому что фотка очень плохая, смазанная, снята из-заугла. Украдкой снята. Мы ее раньше не замечали. Она под другую какую-тофотографию была засунута, похоже, спрятана, а тут альбом упал – все ивывалилось. – Что-то я плохо понимаю. Почему изображение некачественное, это еефотография?

– Потому что Нинка на фото посмотрела и вспомнила, как еемать все хотела на ту бабу, на любовницу Константина, взглянуть. А он жешифровался словно… ты же сам знаешь, какой он шифровальщик, сволочь!

– Знаю, знаю, из-за этого у нас и все проблемы. Ну, давайдальше. Я уже проснулся.

– Поздравляю. Короче, Нинка посмотрела на фотографию ивспомнила, значит, что мать следила за отцом, когда он куда-то уезжал. Это былоеще до того, как он совсем семью бросил и к той бабе переехал. Один раз она,ну, Валентина, значит, взяла такси и поехала за мужем. Нинка про это забыла, атеперь вспомнила. Мать рассказывала, он сначала заехал на базар, купил цветов,фруктов, еды какой-то, а потом поехал к ней.

– Куда? Адрес? Или хотя бы улица?

– Нинка клянется, что мать ничего такого ей не сказала. Толи просто к слову не пришлось, то ли Нинка забыла.

– Ну хоть приблизительно? Хоть в каком районе?!

– Нет, она даже приблизительно не знает. Но это неважно.

– Как неважно?! Что значит неважно?!

– Молча. Не дергайся! Я знаю, где это!

– Откуда?!

– Тише, не ори. Я посмотрел на фотографию, и что-то мнепоказалось знакомым… Потом вспомнил. Я был в этом доме, в этом дворе. Если тамКонстантин именно с той женщиной, значит, я знаю, где она живет.

– Какая улица?

– Да ты там тоже был.

– Не понял…

– Ладно, подробности при встрече. И еще я понял, почему онназывал в письмах именно нашу барышню.

– Почему?

– А вот посмотришь на ту фотку и сразу все поймешь.

– Слушай, ты! Садист! Разбудить человека среди ночи и ничегоему не сказать!

– Не, я не садист. Я садомазохист. Потому что мне тоже жуткохочется сложившуюся ситуацию с тобой обкашлять, но это не телефонный разговор.Поэтому встретимся завтра и толком поговорим.

– Давай я сейчас приеду!

– Брось. Не тот случай. Фотография – всего только одна изнаводок, не больше. Вот если бы мы разобрались с кодом – дело другое. А пока…не из-за чего пока срываться с места. Так что спокойной ночи.

– Был бы ты поближе, я б тебя убил, это точно.

– Буль-буль… руки коротки. Да и не надо об меня рукипачкать, я ж тебе еще пригожусь! А между прочим, баба эта Костина – простосмотреть не на что. Было бы из-за кого жизнь ломать, жену в гроб вгонять! Никожи, ни рожи, ни фигуры.

– Ну, во-первых, на вкус и цвет… а во-вторых, любовь,говорят, зла.

– Так оно, конечно.

– Кстати, о женах и любовницах. Ты вообще дома когда-нибудьбываешь или так все и сидишь у Нинки? Дождешься, что и за тобой тоже начнут сфотоаппаратом бегать, только это будут детективы из частного агентства, которыекомпромат для развода собирают.

– Ой, не смеши! Моя смирная и умная.

– Смирная и умная… Неужели есть такие женщины?

– Ну да, вернее, они такими становятся после многолетнегосурового перевоспитания. Слушай, ты завтра когда сможешь к нам подъехать?

– Только в семь утра. До работы. Или тогда уж послезавтра.