Вера - Джон Лав

— Эту ракету Она…

— Пожалуйста, коммандер, пусть он замолчит.

Они вошли в еще один ворох обломков. Все больше некрупных камней барабанило по корпусу корабля, но Тахл не обращал на них внимания. Кир продолжала стрелять в ракету, но та не обращала на нее внимания. Джосер пытался поговорить с Фурдом, но тот не обращал на него внимания.

Когда же перед «аутсайдером» показался следующий большой астероид, все изменилось. Он не был препятствием, которое надо было обогнуть; Тахл намеренно пошел прямо на него. Большой, бугорчатый, напоминающий картофелину исполин заполнил носовую часть экрана — и продолжил расти, пока то, что располагалось впереди, не ушло вниз, и они туда не нырнули. «Мы как будто погружаемся, — подумал Фурд, — в гигантское лицо Уильяма Филдса…[1]Вот тут должна быть шляпа, а вот тут сигара». Каменная поверхность словно обрела текстуру человеческой кожи, пронизанная венами, испещренная оспинами и морщинами, отдельные ее детали то появлялись, то выходили из фокуса, пока она мчалась навстречу «аутсайдеру».

К чести экипажа, никто не закричал Тахлу вырубить двигатель, пока не стало слишком поздно; он и не обратил бы на них внимания. Шахранин уверенно держал скорость и, когда они вышли на критическую высоту посадки, развернул корабль на месте и направился вверх, обратно в Пояс. Выхлоп от ионного двигателя там, где «Чарльз Мэнсон» совершил маневр, ударил астероид по лицу, словно бутылкой.

Ракета последовала за ними. Она не разбилась вдребезги, как надеялся Тахл. Она развернулась так же быстро, как они, и осталась там, где всегда была; на кормовом экране мостика, выдерживая дистанцию в длину корабля. Словно ее пилотировала сама Каанг.

Смитсона начало тошнить ругательствами, его речь, казалось, расплескалась по стенам, повисла, капая на пол, словно экскременты Каанг; никакого эффекта на ракету она не оказала. На нее никто не повлиял. Джосер не смог ее засечь, Тахл не смог от нее оторваться, Кир не смогла ее уничтожить, а Фурд…

Фурд не мог отвести от нее глаз. Чтобы «Вера» ни сделала с ними в будущем, прямо сейчас Она посредством снаряда беседовала с экипажем, дразнила его, насмехалась над тем, как они за несколько секунд отступления сдали все, чего добились часами преследования. Фурду даже казалось, что он слышит Ее голос, сдержанный и ироничный, к такому привыкли на «Чарльзе Мэнсоне».

Джосер пытался заговорить с Фурдом, но из его рта все время вырывались неправильные слова. Он повторял и повторял одно и то же — «Эту ракету Она предназначила специально для нас», — и Фурд слышал его, но не обращал внимания.

Они добрались до области открытого пространства, в Поясе подобные зоны встречались крайне редко. Тахл замер, затем дернул корабль на левый борт, направляясь к следующему астероиду, Смитсон издевательски фыркнул. По той же причине так чуть не поступил Фурд: они устали и все больше напоминали собаку, которая из последних сил ныряет во тьму ближайшего проулка между зданиями, а изо рта у нее уже идет пена.

Только теперь им действительно попался проулок.

Тахл бросился к астероиду БЗ-1014, огромному, размером с маленькую планету. Шахранин вошел на его орбиту — но сначала еле заметно кивнул самому себе, словно на самом деле знал, что делает, — и тот раскинулся под ними гигантской неубранной кроватью. Горный пейзаж, перемежаемый кратерами, горбился, ежился складками от горизонта до горизонта. Переменчивая гравитация Пояса тянула его то туда, то сюда, он дышал с медленной геологической жестокостью. Один его вздох был равен десятку человеческих жизней.

Тахл уменьшил орбиту; приближение к поверхности при сохранении скорости дало эффект ускорения. Пока пейзаж БЗ-1014 проносился внизу, извергаясь из-за одного горизонта и проглатываясь другим, шахранин повернулся и взглянул прямо на Фурда.

— Корпускулярные лучи, — с трудом выговорил он. — Проулок.

И когда Фурд все понял, то с трудом поборол желание громко рассмеяться — от облегчения, что Тахл все-таки нашел возможность сделать хотя бы что-то, и от неверия в то, какое решение принял его помощник.

— Вы слышали его, Кир. Огонь корпускулярными лучами.

— И уничтожить астероид? Когда мы рядом?

— Нет, — поправил Фурд, — когда мы будем внутри.

От удивления и страха Кир ничего не ответила. Она взглянула на коммандера; потом на Смитсона, который тоже все понял; потом на Тахла, который уже сделал выбор; и кивнула.

Они побежали в проулок.

На девяноста процентах ионной тяги. Тахл снизился и нырнул строго вертикально в самый огромный кратер.

Совершенные и безоткатные, корпускулярные лучи — единственное оружие «аутсайдера», которое даже «Вера» не могла превозмочь, — выстрелили вперед и начали жрать.

Астероид стянуло спазмом. Теперь они видели, как этот исполин дышит. Его метаболизм ускорился, пока обмен веществ не сравнился — вскоре прекратившись — с человеческим. Контуры поверхностей превратились в жидкость, тысячелетние процессы сконцентрировались в несколько секунд, и раздался голос астероида — теперь его слышали все — рев, пронесшийся по горлу кратера, в который нырнул «Чарльз Мэнсон», войдя в созданный Тахлом проулок.

Корпускулярные лучи не давали отдачи, поэтому корабль проломился сквозь поверхность астероида без столкновений. Последовал лишь легкий толчок, словно палец ткнулся в глазное яблоко; а потом замерцали в неразберихе вселенные. Носовая часть экрана просто переключилась с одного кадра, когда они сошли с орбиты и вертикально нырнули вниз, на другой, когда космос превратился в камень, а внешнее — во внутреннее. Причина и следствие споткнулись друг о друга. На экране разворачивались невозможные события, освещенные сиянием невозможных цветов.

Проулок Тахла стал движущейся «червоточиной». Корабль превратился в наконечник язвы, разъедающей скальную породу впереди и затягивающейся позади «аутсайдера». Камень тек вязкой жижей, ревел и падал в сторону, бурля и кипя там, где его пожирали лучи, но тоннель существовал лишь краткий миг и обваливался, свертывался, разрушаясь, пытался настичь «Чарльз Мэнсон», но догнать не мог. Пространства вокруг крейсера работали слаженно и гармонично, словно пара бедер, жаждавших загнать чужеродный объект все глубже внутрь астероида.

— Ракета по-прежнему на месте?

— Да, коммандер, — отрапортовал Смитсон и выругался: — Даже сквозь такое прошла.

Бой снова вывернулся наизнанку. Согласно приказу они должны были навязать «Вере» сражение и уничтожить Ее, но теперь все распоряжения — даже формы их слов — растаяли. Тахл впрыснул корабль в астероид, они рыли ход к ядру каменной глыбы, чтобы корпускулярными лучами аннигилировать его, а из взрыва (возможно) могли вырваться только при помощи маневра, который даже Каанг не пыталась выполнить; и все это они делали, пытаясь уничтожить не «Веру», а лишь Ее третью ракету.