Кровавый след. Зарождение и становление украинского национализма - Олег Владимирович Ракитянский

Акцент на развитие влияния и опоры на крестьян-украинцев как элемент прежней политики гетмана в интересах помещичьих кругов Украины был определён в качестве важного направления политики ещё в сентябре 1925 года. Тогда в Берлине прошло совещание гетманцев с участием П. Скоропадского, на котором обсуждались хлеборобские организации за границей и возобновление связи с Украиной. Было решено организовать в Германии, Франции, Чехословакии, Польше, Венгрии и Румынии «Украинские хлеборобные комитеты», на которые возложить ответственность за установление контактов с украинскими хлеборобными организациями указанных государств, провести агитационные и пропагандистские мероприятия с целью заинтересовать их в реставрации гетманства на Украине. Вскоре «Центральной Управой объединённых украинских хлеборобских организаций» в Европе было выпущено воззвание, указывающее, что большевистская власть клонится к упадку, и призывающее украинский народ к борьбе за гетмана, подчёркивая, что власть гетмана признают и галичане.

В своих планах по реставрации гетманства на Украине П. Скоропадский опирался на поддержку правительства Германии. Кроме этого, он не прерывал своих контактов с русскими монархистами группы Кирилла, которую поддерживают влиятельные немецкие круги. Как гетманцы, так и «кирилловцы» рассчитывали на изменение отношения Западной Европы к Совдепии и на то, что Германия получит некий мандат на ликвидацию большевистской власти и установление порядка на Украине и в России. Поэтому Скоропадский, располагая значительными фондами, полученными из Америки, развернул работу не только политическую, но и военную. В этом плане вознамерился вместе со своими немецкими военными коллегами разработать план военного похода на Украину. Что не могло пройти мимо внимания Лондона, который уже тогда предложил Берлину план организации агрессии против СССР (после Локарно – О.Р.).

Что интересно, главный оппонент П. Скоропадского – правительство УНР А. Левицкого, располагая приобретённой агентурой, было в курсе всех его намерений, получая непосредственно из штаба подробные отчёты о планируемых мероприятиях, союзниках, финансовых инвестициях, взаимоотношениях с германскими, британскими, чешскими политическими и промышленными представителями.

Планируя свои политические акции, гетман, в отличие от казацкого товарищества Полтавца-Остряницы, больше ориентировался на помощь американской диаспоры украинцев. В САСШ продолжали функционировать многочисленные ячейки «Сечи» под руководством уже упомянутого доктора О. Назарука (бывший министр УНР и ЗУНР, в прошлом радикал, а теперь монархист). Другим видным деятелем являлся Тимофеев, бывший министр П. Скоропадского. При помощи этих двух персон гетманцам, например, удалось в декабре 1925 года получить около 7000 долларов. После чего произошёл всплеск их активности. Часть средств была переправлена во Львов в хлеборобские структуры гетманцев. Как уже отмечалось, инвестиции, получаемые от украинских фермеров САСШ, гетманцы обещали погасить земельными наделами после возвращения на Украину[258].

Лига украинских националистов

В условиях начавшейся централизации украинской эмиграции в Европе, выразившейся в формировании трёх центров политической силы: в Праге, Варшаве и Берлине, – как-то в стороне от всех этих партийных баталий оказался полковник Е. Коновалец со своей УВО. Скомпрометированный судебными процессами над террористами и грабителями в Галиции, покинутый «союзниками» и оттеснённый с украинского олимпа эмиграции не запятнанными «кровью» оппонентами, он пребывал на политическом распутии удовлетворения своих амбиций и в ожидании очередных указаний из Берлина. Входивший в те годы в моду новый политический бренд – фашизм – не прошёл мимо его внимания, так же, как и победоносный марш Муссолини на Рим и «пивной путч» в Мюнхене. Приятной неожиданностью для него стало известие о зарождении аналогичной фашисткой структуры в украинской диаспоре ЧСР в г. Прага и Подебрады.

Осенью 1925 года, как мы уже писали ранее, среди правых группировок украинской эмиграции возникла Лига Украинских Националистов. Новая организация возникла из числа бывших членов военной организации партии украинских социалистов (УРСП) Н. Шаповала. Неудовлетворённая пассивностью своих вожаков, часть активной молодёжи этого Союза, увлекшись фашизмом, решила создать собственную организацию. В идеологическом отношении она являлась пародией на фашизм, так как не имела своих вожаков и идейных наставников. В будущем её могло ждать или безвестное исчезновение, или поглощение иной, более сильной структурой.

На тот период в Лиге имелся Исполнительный комитет. Вся организация в целях конспирации была разбита на тройки. Из активных членов выделялись: Дадрив, Юрченко, Дечук, Новирский, Марчук, Кордонский, Чернявский и Загрывный. Кроме Пражского центра, Лига имела свой филиал в Подебрадах во главе с Сциборским (один из идеологов ОУН) и Виноградником. Общее количество членов Лиги составляло 37 человек. Материальными средствами ЛУН не располагала, но надеялась получить их от чешских фашистов. Своей задачей новая организация ставила: примирение разных украинских политических группировок и уничтожение антагонизма между ними, борьбу с польскими сторонниками среди украинской эмиграции (петлюровцами), а также установление контакта с «хлеборобами» (гетманцами), национальной молодёжью, военными союзами («СОУ») и эсерами (УРСП) на позициях продолжения революционной борьбы.

Наряду с этим ЛУН планировала легализовать документы и факты, компрометирующие лидеров петлюровских организаций как предателей украинской государственности. Вместе с тем проводить акции устрашения и террора в отношении прогрессивных, главным образом советских и советофильствующих украинских, элементов в рамках проводимой Советским Союзом политической кампании по возвращению на Родину («Сменовеховцы»). Совместно с чешскими фашистами осуществляли «полициейские» мероприятия по разгону митингов рабочих, устраиваемых компартией ЧСР[259].

Из существовавших в Европе трёх украинских политических центров во второй половине 20-х годов Чехословацкий стал некой площадкой соперничества с Варшавским – Унээровским центром. В Праге петлюровская эмиграция руководилась бывшим послом УНР в Бельгии профессором Яковлевым, а также известными политическими деятелями ещё царской России Славинским и В. Шульгиным. В чешских правительственных кругах петлюровцы не пользовались популярностью – как союзники враждебной чешской политики Польши. Они существовали благодаря протекционизму и покровительству близкого к правительству Н. Шаповалу. Последний не мог игнорировать влияние УНР на украинцев Закарпатья, входящей тогда в состав ЧСР, и рассчитывал на политическую поддержку петлюровцев в этом вопросе. В то же время между ними проходила упорная, скрытая борьба за репрезентацию украинской эмиграции в Европе. Организованные Н. Шаповалом культурно-просветительские и учебные украинские центры без лишнего афиширования были захвачены петлюровцами: Подебрадская сельскохозяйственная академия, Высший педагогический институт.

Только после смерти С. Петлюры Н. Шаповал деятельно принялся за подчинение украинской эмиграции своему влиянию в ЧСР и во Франции. Располагая солидной материальной поддержкой со стороны чешского правительства, «шаповаловцы» имели в своём распоряжении следующие социально-национальные учреждения: Украинский комитет, украинский социологический институт, издательский фонд, военный союз, с/х союз. Из политических партий шаповаловской ориентации в ЧСР находились: УРСП, УСДП (руководитель Галаган), Украинская радикальная партия (Галиции), ЛУН, общественные организации «Кубанцы», Украинский женский союз, Социалистическая студенческая молодёжь и другие. Однако если оценивать украинскую эмиграцию в ЧСР с позиций политических симпатий, то подавляющее большинство, даже в той части, что сотрудничало с Н. Шаповалом, больше