Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс - Елена Кутузова

А у меня заболела рука. Опустив взгляд, я увидела, что изо всех сил сжимаю острую ветку. Хотя чем она поможет? Против местных охотников самый сильный из нас — младенец.

К счастью, они видели только раненого. Окружили, оттеснили, быстро соорудили волокушу.

— Его к целителям надо. К Бабе Яге, — попытался объяснит Кирилл. — Тогда, может, и выживет.

Его не слушали. Трое умчались вперед, унося раненого, четвертый — молодой человек едва ли старше мальчишек, снял лыжи устроился возле затухающего костра:

— Скоро сани пригонят. Если оставить вас одних, Хранительница разозлиться.

— Баба Яга? — я уже слышала, что ее так называют.

— Да. Хранительница. Оберегает границу между мирами… Вы же ее сами прошли? Без помощи?

Карие глаза смотрели с любопытством — как ни старался парень казаться взрослым и умудренным охотником, а мальчишеское утаить не получалось.

— Неважно, — Артем присел рядом. — Лучше скажи, где мы оказались?

— В Тулимском княжестве.

Мамочки!

Воспоминания накинулись оголодавшим зверьем. Рвали душу, бередили раны. Смех Зареслава звенел в ушах, чтобы тут же перейти в предсмертный хрип.

— Тоня! Антонина! — кто-то хватал за руки, за плечи, тряс… И только оплеуха заставила очнуться.

Ребята смотрели с тревогой. Охотник — с любопытством. To, что он ничего не спросил, означало что угодно: от нежелания лезть в чужие секреты, до знания, что тулимский князь погиб из-за меня.

— Вот, попей, — в руках оказался котелок с горячей водой. — Чая нет, лекарств тоже… Ну, Тонечка, приди же в себя!

— Все в порядке, — я глотнула кипятка и часто задышала, открыв рот — обожгла язык. Несильно, но неприятно. Но еще неприятнее было смотреть на встревоженные лица ребят. Назвать их друзьями я с некоторого времени, не могла.

— Все хорошо.

— Не хорошо, — покачал головой охотник. — Стрый ранен. Следили за ним, — парень сбил на затылок треух и кивнул на капканы. — Не на зверя. На человека поставили.

— Так как же твой стрый в них попался?

— Колдун ставил. Видно, глаза отвел. Повезло нам, что вы мимо шли.

Он замолчал. В тишине далекое эхо донесло человеческие голоса. Мы насторожились, но охотник улыбнулся:

— За вами. Деревня рядом, может, успеем.

Что нужно успеть, не сказал.

Лошадка вспарывала передними ногами снег, который после скрипел под полозьями розвальней. Сено, на которое нас усадили, кололось, а ставший неожиданно сильным ветер заставлял зубы стучать от холода.

К счастью, деревня на самом деле оказалась рядом. В низкой, наполовину утопленной в земле избушке ждала натопленная печь и горячая еда. Но меня больше заботил раненый:

— Ему помогли?

Накрывающая на стол хозяйка пожала плечами:

— Перевязали, жар прогнали. А что будет дальше — воля пресветлых богов.

Меня это не устраивало. Полагаться на чью-то призрачную волю в столь земном и важном деле, как человеческая жизнь, казалось глупым. И не только мне. Кирилл сидел, откинувшись на стену. Его ложка так и осталась лежать на столе. Очнулся, лишь почувствовав мой взгляд:

— Схожу, гляну, что там к чему.

— Я с тобой!

Охотник лежал в бане на полке, у печки суетилась пожилая женщина, судя по тому, что она готовила отвары — знахарка. Увязавшаяся следом Майя тут же закидала ее вопросами.

У Кирилла же был всего один: смогут ли доставить раненого до избушки Бабы Яги; мы же недалеко были, по целинному снегу далеко не уйдешь.

— Да где та избушка, — отмахнулась знахарка. И принюхалась. — Вы, мыслю, иной переход использовали… И как только Страж не учуял? Обратной тем же путем не вернуться…

— Почему? — мне действительно было интересно.

— Так, Страж же! — пояснила Майя. — Мы с Дашкой его усыпили, второй раз не получиться. А другого перехода ни я, ни она, не знаем. Так что обратно — только через Степаниду Петровну.

Вот это новости! С другой стороны, ну, попали мы на Кромку… А дальше что? Я оглянулась на Кирилла. Тот задумчиво рассматривал пропитанные какой-то жидкостью повязки, а потом спросил:

— Раны чем обработали?

— Так, мази разные целебные есть, отвары… Да толку с них… ноги резать надо, тогда, может, и выживет…

— А, может, и нет, — включился в разговор сидящий в углу старик. — Всемилу без рук, без ног жизни нет. Лучше сразу…

Движение, которым он сопроводил речь, мне очень не понравилось: ребром ладони по горлу. Хотелось возразить, сказать, что это неправильно, но ничего взамен я предложить не могла.

— Ладно, — кивнул Кирилл. — Пошли отсюда. Где остальные? Поговорить надо, что дальше делать.

После пропитанной болью и лекарствами банной духоты уличный воздух казался сладким. Его тут же сменило мягкое тепло дома. Пахло хлебом и щами.

Хозяев не было и мы устроились за столом.

— Колдуна нужно искать, — высказался Артем. — Сами не справимся.

— Осталось узнать, где его найти… — протянула Даша. А потом резко развернулась ко мне: — Говоришь, Всемила Баба Яга к тебе домой приводила?

Закончить не успела — в комнату вошел давешний старик, а с ним — несколько крепких мужчин. На поясе каждого, так, чтобы сразу бросаться в глаза, висел нож.

— Поговорить надобно, гости дорогие… — Старик уселся во главе стола. Остальные расположились кто на лавках, кто на табуретках. Так, что к выходу не пробраться.

— Раны Всемила вы видели. Знаете, какой ценой он выжить может. Только вот что я скажу вам: высоковата цена-то! Не может он ее заплатить. Всемил здесь многим голова, без него тяжко всем нам придется.

— Если хотите, чтобы выжил — везите к Бабе Яге, и срочно, — перебила его Майя.

— Мы ничего сделать не можем.

— Так ли, девица? Так ли, красная? — картинно удивился старик. — А земля слухом полнится, что заключила богиня Макошь договор с людьми, что живут за пределами Кромки. И, говорят, есть у тех людей умения чудесные, мертвых к жизни возвращают без живой воды, а без мертвой исцеляют самые страшные раны.

Майя вздохнула.

— И рады бы помочь, да не моем: не врачи мы пока.

— И что с того? Лечить-то всяк умеете!

— Да не умеем мы лечить! — нервы не выдержали, я вскочила из-за стола, заметалась по комнате, едва не спотыкаясь о вытянутые ноги. — Я так вообще на первом курсе, меня к больным и не подпускают!

— Врешь, девка! Видели тебя в месте, больницей называемом. Помогала ты страждущим… А он, — сухой палец ткнул в Кирилла, — покоя мертвым не дает, мастерство оттачивая, чтобы живые живыми оставалось. И девица эта с ним… Про тебя же, — палец переместился, указывая теперь на Майю, — многие наши травницы слыхали. Да и как не слыхать… В общем, не спасете Всеслава… положу на его костер! Всех!