Последний танец - Эйлин Гудж

– Чем? Чем вы мне поможете? Он мертв, и его уже никто не воскресит.

– Это так, – печально согласилась Китти.

Глядя на сестру, с которой у нее было так мало общего, но которая с недавнего времени предстала перед ней в ином свете, она вдруг поняла, что плакать и тосковать сейчас нельзя. Надо действовать. Схватив Алекс за руку, Китти рывком подняла ее с колен.

– Вставай! Вставай сейчас же!

Ее действия возымели успех. Алекс вздрогнула и нахмурилась.

– Отстань от меня! Прекрати!

– Прекрати сама! – возразила Китти.

– Я делаю полезное дело. Чего не могу сказать о вас. – Алекс перевела взгляд с Китти на Дафну.

– Просто кое-кто из нас пытается помочь маме, – напомнила ей Дафна.

Но Алекс продолжала, как будто не слыша сестер:

– Везде пыль, в холодильнике заплесневели продукты, и почти все растения засохли. – И она начала обрывать пожелтевшие листочки с папоротника.

– Это безумие! – Китти положила руку на плечо Алекс. – Твои дочки вне себя от волнения, да и я, по правде сказать, тоже. Идем домой, Алекс. Возвращайся к детям. Оставь все это как есть.

– Не раньше чем закончу уборку. – Алекс словно в трансе подошла к ведру с мыльной водой и хотела было снова опуститься на колени, но Дафна удержала ее.

– Мы сделаем это вместе, – отчеканила она. – Все вместе. – Покосившись на Китти, Дафна спросила: – Как ты думаешь, мы сможем приподнять диван?

Китти все мигом поняла и кивнула:

– Да, а кто-нибудь вытащит из-под него ковер. Но вот вопрос, поместится ли он в моей машине?

– Что – диван или ковер? – Дафна истерически засмеялась.

Алекс смотрела на сестер с нескрываемым ужасом.

– Нет, вы не посмеете избавиться от него.

– Еще как посмеем, – возразила Китти.

– Но мама бы ни за что… – начала Алекс.

– А мама пока ничего не узнает, – сказала Дафна. Алекс попятилась, глядя на ковер широко раскрытыми от страха глазами. Натолкнувшись на спинку дивана, она внезапно обмякла и опустилась на пол.

– О Господи, что я делаю. Меня мучают кошмары… Я думала, если оттереть пятно, они исчезнут…

– От того, что терзает тебя, Алекс, не избавишься при помощи мыла и тряпки, – мягко заметила Китти.

– Да что вы об этом знаете? – Алекс смерила сестер знакомым презрительным взглядом. От той Алекс, которая изливала Китти душу в саду, не осталось и следа. Перед ней снова была вредная младшая сестричка, вечно недовольная тем, что старшие сестры с ней не играют.

Китти овладела собой.

– Да, я не все знаю, Алекс, но вижу, что ты пытаешься устранить то, в чем нет твоей вины.

– Китти права, – поддержала сестру Дафна. – В том, что здесь случилось, ты ничуть не виновата.

– Да как вы не понимаете! Я одна виновата во всем! – Глаза Алекс сверкнули. – Я знала, что он изменяет маме за ее спиной. Мне надо было сказать об этом маме, предупредить ее…

– И к чему бы это привело? – спросила Китти. Алекс яростно затрясла головой:

– Я верила ему. Отец говорил, что для мамы так лучше, и он делает это ради нее. Я не подозревала, что все так обернется.

– И ты первая пострадала от этого, – заметила Дафна.

– Вы не знаете и половины того, что известно мне. – Алекс отвернулась.

– Но почему бы тебе не рассказать это нам с Дафной? Вдруг мы сумеем помочь?

– Я знаю, кто та медсестра, с которой он встречался в последнее время.

Китти со стоном опустилась на диван. Алекс взглянула на нее полными слез глазами.

– Это Лианн.

– Неужели это правда? – воскликнула Дафна.

Алекс устало кивнула:

– На девяносто девять процентов.

«Лучшая подруга моей сестры? Не может быть!» – подумала Китти. Но ведь человек, обманывавший жену с ее лучшей подругой, вряд ли перед чем-нибудь остановится.

– Как… как ты узнала? – пробормотала она.

– Я вспомнила о потерянной сережке, про которую ты мне говорила. И Лианн сказала, что тоже потеряла сережку.

– Но это еще ничего не доказывает, – слабо возразила Дафна.

– Возможно, – согласилась Алекс. – Но были и другие признаки, на которые я раньше не обращала внимания.

– Что же случилась, когда ты напрямую спросила ее об этом?

– Я еще не разговаривала с Лианн. Как видите, я была… занята. – Алекс с отвращением посмотрела на щетку и ведро с мыльной водой. – Терла-терла, а все безрезультатно.

– Мама была права, – вставила Дафна. – Кровавые пятна не так-то легко отмыть.

Алекс горько усмехнулась.

– Из маминых высказываний можно составить целую книгу. Жаль, что никто не удосужился дать ей совет насчет отца. Много лет назад.

– Алекс, послушай меня. – Китти взяла сестру за руки. Ты не смогла бы предотвратить трагедию.

– Тогда кто же виноват?

– Может, никто. А может, и все мы. Да, мы молчали, как заправские конспираторы. Ты хранила секреты отца. Я притворялась, что ничего не знаю, ради семейного спокойствия. А Дафна… Дафна есть Дафна. Наверное, мораль в том и состоит, что молчание не всегда золото.

– Но при чем здесь Лианн? – мрачно осведомилась Дафна.

– Вот это нам и предстоит узнать, – сказала Китти.

– Она работает сегодня в ночную смену. Нам придется подождать до завтра, чтобы поговорить с ней.

– Нет, едем сейчас. – Китти решительно направилась к двери. – Оставим все это – потом вернемся и выбросим этот чертов ковер. Мне, кстати сказать, он никогда не нравился.

– Мне тоже, – призналась Алекс.

– На чердаке есть старый ковер Наны. Постелим его, чтобы пол не казался голым, – предложила Дафна.

– Я рада, что мы наконец хоть в чем-то согласны. – Китти вздохнула и вышла на крыльцо. Ею овладели страх и волнение. Что, если они не просто узнают разгадку тайны, а откроют ящик Пандоры, чье содержимое принесет им больше вреда, чем пользы?

Китти остановила автомобиль перед указателем «Клиника Мирамонте». Сестры Сигрейв с детства благоговели перед этим названием – это был храм, куда отец ходил каждый день. Он заведовал отделением патологоанатомии, и поскольку его работа была связана с умершими, Китти отец казался полубогом. Насмотревшись фильмов, она не раз представляла себе, как он воскрешает мертвых.

Ее фантазии расцвели так бурно только потому, что отец редко рассказывал о своей работе. Приходя поздно вечером домой, он приносил с собой из больничного морга слабый запах антисептика, ассоциировавшийся у Китти со смертью.