Ставка на любовь - Кэролайн Линден

Вовремя спохватившись, он прикусил язык. Не мог же он сказать, что такую реакцию Тома вызвали его слова о намерении жениться на ней: сначала следовало сделать предложение, а потом уж разглагольствовать об этом.

Джорджиана посмотрела на Роберта, и он увидел, что у нее в глазах блестят слезы.

– Фарс, достойный сцены «Друри-Лейн», – произнесла девушка, и губы ее задрожали. – Только артисты никудышные.

Роберт выдохнул с облегчением, поняв, что Джорджиана смеется.

– Я понимаю: это совсем не смешно, – проговорила девушка срывающимся голосом, – но ничего более нелепого я еще не слышала!

И Джорджиана рассмеялась в полный голос, вцепившись в лацканы его куртки. Прижав девушку к себе, Роберт рассмеялся вместе с ней, а потом протянул платок.

– Очень жаль, что Томас мне не доверяет, – немного успокоившись, сказала Джорджиана. – Хотя это и понятно: ведь я лгала всем вокруг.

– Дело вовсе не в этом, – улыбнулся Роберт. – Он опасается, что ты хищница, которая решила поймать на крючок маркиза.

– Какая глупость! – взорвалась Джорджиана. – Ты мне никогда не нравился…

– Верно, но все равно спасла мне жизнь, – возразил Роберт.

– Так поступила бы любая другая, – произнесла она еле слышно и черты ее исказились болью. – Я видела, как умирал мой отец, и просто не вынесла бы, если бы еще кто-то мучился у меня на глазах…

– Нет, это не так: все дело в твоем невероятном великодушии и доброте.

– Даже ложь? – дрожащим голосом уточнила Джорджиана.

Молодой человек улыбнулся.

– Особенно ложь. Это было невероятно находчиво.

Плечи Джорджианы затряслись от смеха, и она высвободилась из его объятий, чтобы промокнуть глаза платком, и уже совсем серьезно сказала:

– У папы было воспаление легких. Он так сильно кашлял, что содрогался от каждого вдоха… У него шла горлом кровь, поэтому я, когда увидела тебя, страшно испугалась. Я ужасно боюсь крови. Я запаниковала и ляпнула первое, что пришло в голову, потому что правда убила бы тебя и была еще большим грехом.

Роберт притянул ее к себе и коснулся губами виска. От ее волос пахло апельсиновой водой, и когда Джорджиана подняла голову, он провел подушечкой большого пальца по ее щеке, стирая дорожку слез, и на мгновение пожелал, чтобы солнце не взошло никогда.

– Надеюсь, у меня хватило бы духу поступить так же. Я чертовски рад, что ты тогда солгала и устроила взбучку Тому, когда он попытался все испортить своей правдой…

Джорджиана неуверенно улыбнулась.

– Сначала эта прогулка, потом заверение, что я поступила правильно, солгав… Ты оказываешь на меня дурное влияние.

– Разве не этого ты ждала от маркиза Уэстмарленда? – подмигнул ей Роберт.

Джорджиана опустила глаза, но он увидел, что на губах ее заиграла улыбка.

– От нынешнего – нет.

Лошади в нескольких футах от них мирно щипали траву. Вокруг по-прежнему не было ни души. Небо окрасилось бледно-розовым цветом, и это означало, что совсем скоро ему придется проводить девушку домой и они опять будут связаны по рукам и ногам необходимостью соблюдать приличия. Но пока эти последние минуты принадлежали им, Роберт не преминул этим воспользоваться.

Рука об руку они медленно шли вдоль озера. Гладкая как зеркало водная гладь отражала небо, расцвеченное розовыми и золотыми полосами. Голова Джорджианы покоилась на его плече.

– Это безумие, но самое чудесное безумие на свете.

– Самое подходящее время для того, чтобы нестись во весь опор.

Джорджиана улыбнулась.

– Ты помнишь.

Роберт крепче обнял девушку за талию. Он помнил все, что она ему говорила, каждую ее улыбку, каждый исполненный удовольствия взгляд.

– Как бы хотелось погулять так еще, – с тоской проговорила Джорджиана.

– Непременно погуляем, – заверил ее Роберт. – В Салмсбери мы сможем кататься сколько захотим.

– А там будет Артемида?

Роберт улыбнулся.

– Конюшни в Салмсбери намного лучше здешних: там хозяйничает мой брат Уилл. Он воспитает для тебя прекрасную кобылу: не хуже Артемиды, только повыше, и тогда ты сможешь обогнать меня без всякой форы.

Глаза Джорджианы округлились помимо ее воли.

– Но ведь на это потребуются годы!

– Всего несколько лет, – произнес Роберт, – из множества, которые последуют за ними.

– Вы все решили за меня, сэр…

– Нет, конечно, но очень надеюсь, что ты сама примешь правильное решение. – Роберт приподнял лицо девушки. – Или я ошибся, позволив себе надеяться?

Джорджиана обвила его шею руками и прошептала, приподнимаясь на мысочки:

– Нет.

Уже пора было возвращаться. Небо с каждой минутой становилось все светлее, и вскоре в парке появятся первые всадники. Но когда Джорджиана прильнула к нему всем телом, жаждая поцелуя, все благоразумные мысли вылетели у Роберта из головы. Сейчас ему хотелось только одного – сжимать в объятиях любимую женщину и никуда не отпускать.

Его чуть дрожащие пальцы расстегнули пуговицы ее жакета, и Джорджиана выгнулась ему навстречу, вздохнув и отдавшись на волю поцелую, когда рука его скользнула по груди. Сердце его судорожно сжалось, когда он ощутил, что на ней нет корсета. Он ощущал ее упругую плоть под тонкой тканью нижней рубашки и уткнувшийся в ладонь тугой сосок. Вот оно – еще одно преимущество пробуждения до рассвета, когда служанка еще в постели.

Запрокинув голову, Джорджиана судорожно выдохнула, когда Роберт, точно завороженный стал поглаживать сосок подушечкой большого пальца. Пальцы девушки вонзились в плечи, пока он играл с нею, восторгался ею, мучая обоих. Джорджиана прошептала его имя хриплым от желания голосом, и у Роберта зашумело в ушах. Ему хотелось попробовать ее на вкус, хотелось уложить на траву и заняться с ней любовью, хотелось ощущать ее губы и прикосновения на своем теле, хотелось, чтобы она смеялась, оседлав его обнаженного, хотелось увидеть, как потемнеют ее глаза в момент наивысшего наслаждения…

И тут из тумана совершенно не вовремя появился Том. Хорошо еще, у него хватило ума предупредить их покашливанием. Испуганно охнув, Джорджиана отшатнулась и принялась поспешно застегивать пуговицы. Роберт развернулся спиной к брату, успел запечатлеть на шее девушки последний поцелуй и привел в порядок собственную одежду. Его кровь все еще бурлила в жилах, когда он отошел в сторону и принялся возиться с лошадьми.

– Почти рассвет, – провозгласил Томас. – Я подумал, что к этому часу надо бы отправить леди Джорджиану домой.

– Вы правы: мне действительно пора возвращаться, а то леди Сидлоу непременно что-нибудь заподозрит. Спасибо вам, майор, – проговорила девушка. – Надеюсь, вы когда-нибудь простите меня за весь этот обман.