Нежные листья, ядовитые корни - Елена Михалкова

– Саша, я вот чего не понимаю… Почему Зинчук не обратилась в милицию?

– Что вы! Она обратилась! Юлька позвонила маме, та примчалась домой, и они обе кинулись в ближайшее отделение. Мама у нее была такая же тихая и незаметная, но за дочь готова была биться до последнего.

– И что же? Тут ведь уголовщина чистой воды. А! – он хлопнул себя по лбу. – Несовершеннолетние же!

– Погоди, – вмешался Макар. – Одиннадцатый класс! По шестнадцать им точно исполнилось!

Саша покачала головой.

– Вы зря спорите. Возраст ни при чем. У Светки был влиятельный папочка, которому она представила все как маленькую женскую месть. Он даже посмеялся над ее выдумкой. Сначала Юльку уговаривали забрать заявление, но она стояла насмерть. Тогда он подключил свои связи, и дело спустили на тормозах. Ее мама пыталась как-то предать происходящее огласке, писала в газеты, хотела пробиться на телевидение. Но Светка только наслаждалась ситуацией. Через неделю после того случая я стояла в коридоре, и возле меня столкнулись Юлька и Рогозина. Светка засмеялась и говорит: «Зинчук, когда ты уже осознаешь: мы – люди не вашего уровня, тебе до меня не дотянуться. Прыгай-прыгай, дворняжка!»

Бабкин подумал, что чем больше узнает о Свете Рогозиной, тем меньше понимает, как ей удалось прожить так долго.

– Зачем вы приехали на эту встречу? – внезапно спросил Илюшин.

– По своим личным резонам, не имеющим отношения к Рогозиной.

Ответ прозвучал фальшиво, и Бабкин насторожился. Они не говорили Стриженовой, что подозревают в одной из живущих в отеле Юлю Зинчук. Уж не в этом ли причина ее откровенности?

Фотографию Машиного класса Сергей видел один раз и совершенно не помнил, как выглядела Зинчук. Правда, он и Стриженову не помнил. Бабкин был уверен только в одном: на снимке и близко не было похожей красавицы.

– Тогда разрешите задать еще один вопрос?

Макар вновь стал чрезмерно вежлив. «Как всегда перед тем, как спросить всякую гадость», – хмыкнул про себя Сергей.

– Конечно, – устало согласилась Саша.

– Вы знаете все подробности того дня, когда Рогозина с подругами поиздевались над Зинчук.

– Да, мне Коваль рассказала.

Илюшин прищурился.

– Но ведь вы не были с ней подругами, – мягко напомнил он. – Вы ее боялись, она вас презирала.

– Откуда вы знаете? – вырвалось у Стриженовой. Пальцы левой руки обхватили ручку выдвижного ящика стола, и Бабкин снова подобрался. Что у нее там?

– Из одной вашей ссоры в сауне можно все понять, – уклончиво ответил Макар, не упоминая Машино имя.

– Вы так говорите, как будто сами там были!

– Не был. Но у меня талант. Я умею делать правильные выводы из минимума информации.

– И вы сделали вывод… – криво улыбаясь, начала Саша.

– …что подобная откровенность со стороны Коваль выглядит очень странно. Мне спросить у нее о деталях или вы мне сами расскажете?

Саша порозовела. Пальцы разжались, но руку далеко от ящика Стриженова не убирала. Сергей отдал бы что-нибудь ценное за то, чтобы заглянуть внутрь.

– Не надо спрашивать, – торопливо попросила она.

Черт возьми, неужели они ее нашли? Это – Зинчук?!

«Стрижка короткая… Другие ее не узнали… – быстро соображал Бабкин. – Но тогда от этой красавицы следует ожидать сюрпризов».

Сергей по умолчанию ожидал всего от любого человека, заколовшего другого шестнадцатью ударами ножа. «Да и восьми бы хватило». Он сдвинулся вместе со стулом чуть подальше и сел так, чтобы быть готовым вскочить в любой момент. Ему хотелось верить, что в ящике не огнестрельное оружие. «Склонна к нестандартным решениям». «Застрелить двух сыщиков, явившихся с неудобными вопросами – это очень, очень стандартное решение», – мысленно заверил он Стриженову.

Илюшин выжидательно молчал.

– Я ее напоила, – призналась Саша и покраснела еще сильнее.

– Кого – Коваль?

Стриженова кивнула.

– Когда Юлька вернулась в класс с обкромсанными пегими волосами, все заподозрили неладное. К тому же она вела себя странно, а Рогозина смотрела королевой. В конце концов Савушкина проговорилась, что они подшутили над выскочкой. Сама Юлька молчала, но постепенно до нас дошли слухи об уголовном деле. А! Было еще кое-что, связанное с Анькой.

– Липецкой?

– Да. Я однажды забежала в туалет на перемене. А там наша Шиза размахивает ножом перед лицом Анжелы Лосиной и шипит, как змея, что та – сволочь, раз подставила Зинчук. Я незаметно смылась. А на другой день подстроила так, чтобы нас с Кувалдой после уроков оставили дежурить вдвоем. Припрятала в портфель с утра бутылку отцовской настойки и заранее плотно пообедала в школе. А остальное было просто. Достаточно оказалось поспорить с Коваль, что она опьянеет быстрее, чем я.

У Сергея округлились глаза.

– Так вы на самом деле ее напоили!

– Ну конечно, – удивилась Саша.

– Прямо в школе?

– В каморке, что за актовым залом, – процитировала она «Чижа». – Ирка раскололась почти сразу. Думаю, ей самой хотелось облегчить душу. Но без настойки она не выбрала бы меня в наперсницы.

Бабкин представил двух старшеклассниц, которые терпеть не могут друг друга, и как они сидят в пыльной комнатенке и глотают, скривившись, пахучее содержимое бутылки прямо из горлышка. Если б их застали, то выговором бы не ограничилось. «Вышибли бы обеих из школы, как пить дать».

– Но зачем вам это понадобилось? Серьезно, для чего?

Саша ненадолго задумалась. Пальцы левой руки машинально поглаживали ручку выдвижного ящика. Илюшин склонил голову набок.

– Я всегда хотела знать обо всех правду, – сказала она наконец. – «Кто владеет информацией, тот владеет миром» – вот мое убеждение с детства. Слова «кредо» я тогда не знала, но это было именно оно. Поэтому я всю жизнь пытаюсь докопаться до истины. Мне казалось, если я буду знать правду, это убережет меня от чего-то плохого.

– И что, уберегло? – спросил Илюшин.

На секунду у Саши стало такое лицо, будто она не знает, плакать ей или смеяться.

– Наоборот, – отрывисто сказала она.

Закрыв за сыщиками дверь, Саша вернулась к столу. Пять неотвеченных вызовов на телефоне…

«Если он сейчас позвонит, я все ему расскажу. Хватит!»

Саша Стриженова выдвинула ящик. Он был пуст, не считая двух одинаковых тонких синих папок.

– Расскажу, – вслух повторила Саша.

Прозвучало жалобно, а не уверенно.

Телефон завибрировал. «Юра», – высветился абонент. По «Юре» змеились трещины.

Саша вытащила верхнюю папку. Открыла. Распечатки фотографий лежали наверху, целая пачка. Что под ними, Стриженова выучила наизусть. Сначала – отчет частного детектива. Потом – имена, адреса, служебное положение каждого из тех, с кем встречалась запечатленная на снимках женщина…