Блондинка вне закона - Ронда Поллеро

Что-то в разговоре с Полой Ярдли не давало мне покоя. Интересно, откуда в ней такая уверенность, что ее жизни ничего не угрожает? Нет, что-то здесь не так. Если только, рассудила я, сделав резкий разворот, ее мысли не заняты чем-то другим. Чем-то таким, что для нее куда важнее.

Поскольку ее адрес значился в анкете присяжных, я относительно быстро нашла дорогу к ее дому. Довольно далеко от берега, к западу от Веллингтона, там, где жилая застройка неожиданно обрывается, уступая место пустырям. Длинная подъездная дорожка представляла собой полосу мелкого гравия, по обеим сторонам которой тянулась покосившаяся ограда. И ураганы здесь ни при чем, обыкновенное запустение.

Я поставила машину перед большим двухэтажным домом и, лавируя между двухколесными и трехколесными велосипедами, битами и мячами, поднялась по кирпичным ступенькам крыльца к входной двери. Там у них наверняка матовое стекло, подумала я, так что придется прижиматься к нему носом. Но тут я вспомнила про сигнализацию, о которой рассказывала мне Пола. Честно говоря, не хотелось оставлять на стекле отпечаток носа, чтобы потом мне и это тоже пришили к делу. С меня достаточно одного ареста за десять лет.

Может, зайти за дом? Я уже было собралась это сделать, когда заметила слева от двери почтовый ящик, набитый всевозможной корреспонденцией. Я ничуть не сомневалась, что копание в чужом ящике подпадает под статью федерального уголовного кодекса, но точной формулировки не помнила. Немного поколебавшись, я решила, что посмотреть — еще не значит нарушить закон, и вынула из ящика недавно доставленную пачку бумаг.

Большая их часть была проштампована словом «Задолженность». Счета за кабельное телевидение, телефон, электроэнергию, все давно просроченные. Банки с их кредитными карточками тоже имели серьезные претензии к семейству Ярдли. Я засунула все это обратно в ящик.

За домом оказался бассейн, правда, без воды. Все ясно, его содержание не по карману Поле. Постепенно передо мной вырисовывалась картина. Она сделалась еще отчетливее, когда я подошла к стеклянным дверям и заглянула внутрь. Одного взгляда было достаточно, чтобы узнать работу дизайнера. Но, как и туфли, и сумочка Полы, все устарело как минимум на пару сезонов. Над газовым камином я разглядела огромный коллаж из фотографий семейства Ярдли. Прищурившись, я впилась взглядом в свадебное фото.

— Черт, — вырвалось у меня.

Ясно как божий день, что на пальце у нее внушительных размеров кольцо. В платиновой оправе я насчитала десять бриллиантов в полкарата каждый.

Вполне возможно, что кольцо хранится где-то дома и она просто забыла надеть его на палец. Однако куда правдоподобнее — подтверждением чему служило виденное мной, — что Ярдли в финансовом отношении переживают не самые лучшие времена. Чек за оплату уроков балета банк отверг. Кредиторы шлют напоминания о задолженности. Бассейн стоит без воды. Все вокруг требует ремонта — вполне может статься, что Пола заложила кольцо, чтобы семья могла свести концы с концами.

Уж не она ли шантажирует Холла? Впрочем, нет, непохоже. Будь оно так, Пола не сидела бы по уши в долгах.

Я радостно потерла руки и направилась к машине. И все-таки я что-то явно упустила. Если никаких злоупотреблений со стороны медиков не было, что еще могло всплыть во время суда? Что-то довольно серьезное, что можно вменить в вину. Нечто такое, чего не следует предавать огласке, иначе с какой стати врач станет платить шантажисту? Может, это не то, что они слышали, а то, что они видели? Да, но что? Оставаться рядом с домом Полы было опасно — не дай бог, меня застукают за тем, как я вожу здесь носом. Я сочла за лучшее поскорее вернуться обратно в контору.

Шоссе номер 441, как и прочие дороги в округе Палм-Бич, находится в состоянии перманентных дорожных работ, так что к половине пятого, когда у нас с Лайамом назначена встреча, мне никак не успеть. Понимая, что в очередной раз проштрафилась, я набрала его номер и нажала кнопку громкой связи, словно это была моя молитва Господу Богу. «Ну пожалуйста, Господи. Ты меня слышишь? Ну, прошу тебя, — беспрестанно крутилось у меня в голове. — Пусть лабораторные анализы покажут, что Маркус и другие присяжные были убиты».

— Макгеррити! — рявкнул в трубку Лайам.

Было слышно, что он раздражен. Не иначе как проторчал в нашей юридической конторе не один час, ожидая моего приезда.

— Это я. Извините. Знаю, что опаздываю. Так что там показали анализы?

— У меня хорошие новости и плохие. С каких начать?

— Давайте с хороших.

— Анализы крови, взятые у Келлера после смерти, показали высокий уровень калия и кальция в плазме крови.

— Есть! — прошептала я, чувствуя, как меня охватывает возбуждение. — По словам моей сестры, а она у меня врач, это однозначно свидетельствует в пользу убийства.

— По словам директора лаборатории, калий ничего не доказывает.

— Что? Не может быть!

— Келлеру, пока его пытались реанимировать, делали внутривенное вливание. Раствор для капельницы содержит калий. А так как он умер, этот калий не успел до конца впитаться. В результате анализы ошибочно показывают его высокий уровень.

— Понятно… черт, вот незадача. А что тогда хорошая новость?

— Кальций. Его наличие кажется подозрительным.

— Почему?

— Кальций вводят как противоядие при передозировке калия.

У меня в голове всплыла медицинская карта Келлера.

— Хелен Каллагэн сделала в его карточке пометку, а затем перечеркнула ее. Мне тогда удалось разобрать первые три буквы — к-а-л. Если допустить, что калий был введен Келлеру через укол в шею, а не через капельницу, значит, кому-то в больнице было известно, почему ему стало плохо с сердцем, и он попытался его спасти. Вот только как это доказать? Они не могли бы сделать дополнительные анализы?

— Нет. И это частично плохие новости.

Я поникла.

— Частично? А что, есть и другие?

— Есть. Машина, которой они пользуются, — какая-то «центри-дура» — вышла из строя. И они не могут довести анализы Маркуса до конца, пока эта центри-дура вновь не заработает.

— И когда это произойдет?

— Может, даже сегодня, ближе к вечеру. Самое позднее — завтра днем.

— Черт, опять невезуха. А в другую лабораторию обратиться нельзя?

— Образец уже прошел частичную обработку.

— Да, и впрямь хорошего мало.

— Всякое бывает, Финли.

Как, например щекотка, что только что пробежала у меня по спине, когда он произнес мое имя. Ладно, не будем отвлекаться.

— Вы правы. Думаю, что могу подождать еще день.

«Ну, милочка, ты прямо-таки Скарлетт О'Хара», — сказала я себе.

— Я еще не закончил с хорошими новостями.

Я затаила дыхание.

— Анализ крови Васкеса показал высокий уровень оксикодона.