Ранние дела Пуаро - Агата Кристи

И вот наконец она рассказывает нам историю о краже ивзломанном портфеле. Я вам сразу тогда сказал, что здесь что-то не вяжется.

Каков же результат этой истории? Мистер Бейкер Вуд заплатилхорошие деньги за краденый товар. Миниатюры по закону следует вернуть миссПенн. Она снова продаст их и будет иметь тысячу фунтов вместо пятисот. Япопросил навести справки и узнал, что торговля у них идет из рук вон плохо. Воттак-то. И сделал вывод: тетушка и племянница действуют заодно.

— Значит, вы никогда не подозревали Нортона Кейна?

— Друг мой! С этакими-то усиками? Преступник либо бываетгладко выбрит, либо у него настоящие усы, которые в случае необходимости можносбрить, чтобы изменить внешность. Но это как раз то, что надо для хитроумноймисс Пенн, согбенной старой дамы с клубничным румянцем. Видели, какая она сегодня?Однако стоит ей распрямиться, надеть башмаки большого размера, слегка изменитьс помощью грима цвет лица и, в довершение, приклеить несколько редких волосковнад верхней губой, — и что же тогда? Тогда как раз и получится мужеподобнаяженщина, как описал ее мистер Вуд. Или переодетый в женское платье мужчина, какрешили мы.

— Значит, она и в самом деле ездила вчера в Шерлок-Бэй?

— Наверняка. Поезд, если припоминаете, уходит отсюда околоодиннадцати утра и около двух прибывает в Шерлок-Бэй. Обратно он идет ещебыстрее. Это как раз тот, на котором мы вернулись. Отходит от Шерлок-Бэй околочетырех и в восемнадцать пятнадцать уже здесь. Миниатюр конечно же в портфеленикогда не было. Замок сломали еще дома, перед тем как уложить в саквояж.Мадемуазель Мэри оставалось только найти парочку простофиль, воздействовать наних своими чарами и уж потом как следует заморочить им голову. Но один из нихоказался не простофилей, а Эркюлем Пуаро!

Последняя фраза мне явно не понравилась, и, чтобыотыграться, я сказал:

— А вы ведь заливали, когда распространялись о том, чтовсегда готовы помочь постороннему человеку. Что-то не особенно вы ей помогли.

— Я ни на йоту не отошел от истины, Гастингс. Видимо, япросто не слишком ясно выразился, и вы сами ввели себя в заблуждение. Говоря опостороннем человеке, я имел в виду не просто каких-то абстрактных незнакомцев.Я имел в виду мистера Бейкера Вуда — человека чужого в этой стране, а потомунаименее защищенного.

Лицо его вытянулось.

— Нет, стоит только вспомнить об этом надувательстве сбилетами. Сколько же мы переплатили! У меня прямо кровь закипает, когда я гляжуна все эти ваши английские несуразности. Да, я хотел помочь иностранцу. Он,разумеется, человек не из приятных, этот мистер Бейкер Вуд. Но он здесь чужой!А нам, чужакам, надо держаться вместе. Что касается меня, я никогда не откажуим в помощи!

Джон Харрисон вышел из дома и, остановившись на террасе,посмотрел в сад. Это был рослый мужчина с изможденным, смертельно бледнымлицом. Вид у него обычно был довольно мрачным, но стоило только, как сейчас,улыбке смягчить его резкие черты, во всем его облике появлялось что-то очень привлекательное.Джон Харрисон любил свой сад, который был особо хорош в этот мягкийавгустовский вечер. Вьющиеся розы были все еще прекрасны, а воздух был пропитанблагоуханием душистого горошка. Скрип открываемой калитки заставил Харрисонарезко обернуться. Кто бы это мог быть? На лице его появилось изумленноевыражение. Меньше всего он ожидал увидеть щеголеватого господина, которыйнаправлялся по дорожке к дому.

— Невероятно! — вскричал Харрисон. — Мосье Пуаро!

Действительно, это был знаменитый сыщик Эркюль Пуаро, чьяслава достигла самых отдаленных уголков земного шара.

— Да, — произнес Пуаро, — это я. Помните, вы мне сказали:«Будете в наших местах — непременно ко мне загляните». Вот я и заглянул.

— Очень рад, — сердечно отозвался Харрисон. — Присаживайтесь,и позвольте вам что-нибудь предложить. — Широким жестом он указал на столик наверанде, заставленный бутылками.

— Благодарю вас, — сказал Пуаро, опускаясь в плетеноекресло. — А сиропа у вас не найдется? Нет? Так я и думал. Тогда просто немногосодовой, без виски. — И с чувством добавил, в то время как хозяин ставил передним стакан:

— Ну и жара! Это даже отразилось на моих усах.

— Что же привело вас в наши края? — спросил Харрисон,устроившись в соседнем кресле. — Желание отдохнуть?

— Нет, мой друг, дела.

— Дела? В нашей глуши?

Пуаро озабоченно кивнул.

— Да, mon ami.[132] Как известно, преступления редкосовершаются в людных местах.

Его собеседник рассмеялся.

— Вы правы, я сказал глупость. Но какое именно преступлениевы здесь расследуете? А может быть, я не должен вас расспрашивать?

— Напротив, спрашивайте. Я бы даже предпочел, чтобы выспрашивали.

Харрисон удивленно на него взглянул. В поведении гостя былочто-то необычное.

— Вы сказали, что расследуете преступление. И что же, этотяжкое преступление?

— Самое тяжкое.

— То есть?..

— Да, убийство.

Эркюль Пуаро так многозначительно произнес это слово, чтоХаррисон оторопел. При этом Пуаро смотрел прямо на него, и во взгляде его тожебыло что-то необычное. Харрисон даже растерялся, но все-таки выдавил из себя:

— А я не слышал ни о каком убийстве.

— Полагаю, вы и не могли о нем слышать.

— А кто убит?

— Пока никто.

— Как так?

— Вот поэтому я и сказал, что вы не могли о нем слышать. Ярасследую преступление, которое еще не совершено.

— Но позвольте, ведь это бессмыслица!

— Не сказал бы. Когда есть возможность, лучше расследоватьеще не совершенное преступление, чем заниматься им, когда оно уже произошло.Полагаю, что можно попытаться его предотвратить.

Харрисон уставился на него непонимающим взглядом.

— Вы это серьезно, мосье Пуаро?

— Совершенно серьезно.

— И вы действительно считаете, что может произойти убийство?Но с какой стати!

— Да, может, если нам не удастся его предотвратить, —заключил Эркюль Пуаро, не обращая внимания на восклицание Харрисона.