Пальмы, солнце, алый снег - Анна и Сергей Литвиновы

Тот явился немедленно – костюм, как всегда, измят, из правой ноздри выглядывает козюля. Несолидно для второго по статусу человека в «Тропиках», но в ответ на все упреки заместитель лишь плечами пожимал и изрекал, что горбатого исправит могила. А увольнять классного специалиста только потому, что он не чистит нос, директор «Тропиков» считал нецелесообразным.

Заместитель уселся перед столом Бориса Борисовича, ссутулился в кресле, переплел ноги… Лицо – в красных пятнах, взгляд блуждает по кабинету.

– Рассказывай, – тихо попросил Борис Борисович.

– Милиция свою работу закончила. Тело забрали. Номер опечатали, – пряча глаза, доложил зам.

– А психолог? – поморщился Борис Борисович.

– Его увезли еще раньше. Я попросил, чтобы до машины без наручников вели. Решил туристов не пугать.

– Молодец, – сдержанно похвалили Борис Борисович. – Что еще?

– У нас, к сожалению, не всегда работает пропускная система… – осторожно начал заместитель.

Пропускной системы – как они оба прекрасно знали – в «Тропиках» не имелось. Машины, правда, на территорию не пускали строго – и «жигулята», и навороченные «мерсы» гостей дисциплинированно парились перед воротами, на стоянке. А вот проход пешеходов не контролировали никак. Хотя на входе и стояли охранники, но карточек у гостей никогда не спрашивали, только явных алкашей из ближайшей деревни отсекали. А туристы и их гости проходили на территорию свободно.

– И что? – сухо поинтересовался директор отеля.

– В отель проникли журналисты.

– Оперативно работают… – вздохнул Борис Борисович. – Сколько их?

– Охрана доложила о четверых. Трое – из газет, один – из журнала. А у входа два телевизионных фургона стоят. Передачи «Место происшествия» и «Последние новости».

– Чего они просят?

– Требуют в номер погибшего пустить. Поснимать интерьеры. И интервью с вами хотят. Мне попытаться их выставить?

Борис Борисович помолчал.

– Выставить, говоришь…

– Они уже к туристам пристают. Задают вопросы. Сам слышал: «Нравится ли вам отель, где живется с риском для жизни?», «Не пытался ли господин Гвоздицин убить и вас?»

– Что за ахинея… – поморщился директор.

– Работа у них такая, – философски пожал плечами заместитель.

– Ладно, – решился директор. – Зови всех ко мне.

– Вы уверены? – удивился зам.

– Не уверен, но попытаюсь, – вздохнул Борис Борисович. И пояснил: – Попробую с ними сделку заключить. Интервью дам и к дверям номера проведу. А взамен попрошу, чтобы туристов не донимали.

– Журналисты условия сделок обычно не выполняют, – напомнил зам.

– У тебя есть идеи получше?

– Гнать их в шею, – буркнул заместитель.

– По-моему, поздновато ты спохватился, – усмехнулся Борис Борисович.

– Да народ и без журналюг уже паникует, – вздохнул заместитель. – Начиная с утра семь человек досрочно уехало.

– Плохо, – покачал головой Борис Борисович.

– И это после того, как мы в рекламу такие бабки вгрохали! – как от зубной боли поморщился заместитель. И досадливо добавил: – Угораздило же нас принять этот тренинг!

– Поздно, батенька, причитать, – усмехнулся директор.

– Никак себе простить не могу, что мы, можно сказать, своими руками этот тренинг привадили… – горько покачал головой заместитель. – И почему я этого Гвоздицина из базы по рекламной рассылке не вычеркнул?..

– А откуда ты мог знать? – великодушно произнес Борис Борисович.

– С какой он вообще стати в эту базу попал? – продолжал гнуть свое заместитель. – Мы ведь только по крупным компаниям рекламу рассылали, а тут, курам на смех, тренинг на пять человек. И трое из них мертвы…

Борис Борисович дернул плечом и ледяным тоном повторил:

– Сейчас, постфактум, эти разговоры смысла не имеют.

Заместитель покаянно затих, а директор отеля слабо улыбнулся:

– Одна радость: аудитория освободилась досрочно. Хоть небольшая, а экономия.

Алена, молодой специалист, 220-й день

Сегодня я наконец проснулась разумно – и не глубокой ночью, и не в час дня.

Восемь утра – самое оно. За окном веселится яркий зимний рассвет, в голубом небе – ни облачка, по подоконнику с деловым видом разгуливает снегирь, стекла изрисованы морозными узорами. Термометра на окне нет (надо будет сказать директору, чтобы исправил неполадку), но и без него ясно: на улице наверняка дубак. Туристы, спешащие в бассейн к первому утреннему сеансу, утеплились капитально – только носы из-под шарфов и поднятых воротников выглядывают. А в номере тепло, хорошо. Так и хочется, вместо того чтобы ползти на завтрак, позвонить в службу доставки и затребовать всю ту же еду, но прямо сюда, в теплую постель… Одна беда: завтрак в ресторане – халява, а за барство в кроватке рублей пятьсот насчитают, это как минимум. На такие деньги можно Пузожителю штук пять ползунков купить.

«Один раз живем!» – зашептала в ухо разухабистая половинка моей натуры. А экономная ответила: «Да ладно, Алена, прекрати шиковать! Кто вчера несметные деньги в СПА-комплексе спустил?!»

Вчера и правда кутнула я хорошо. После неудачного разговора с Тосиной родственницей (или то была сама Тося?) настроение у меня испортилось капитально. Исправлять его я направилась прямиком в жизнерадостное, оштукатуренное желтым здание СПА. И расслабилась там по полной программе – и жемчужная ванна, и пресловутый «Волшебный сапожок», и маникюр с педикюром, и массаж лица по тальку… Только успевала чеки подписывать (в «Тропиках» наличные не в ходу – обслуживают в долг, а счет выставляют при отъезде. И суммы в них обычно впечатляют. Я вчера подслушала, как студенточки переживали, что им завтра съезжать, а денег расплатиться не хватит. Гадали, удастся ли огородами, без официальной выписки, уйти…)

Я, конечно, человек посолиднее, чем студентки, и денег у меня на кредитной карточке должно хватить, как бы я ни кутила. Только то ведь не свободные деньги. Они на кроватку отложены. И на коляску. А еще на пеленки, конверт на выписку, ванночку – или что там может понадобиться Пузожителю, когда он, наконец, осчастливит нас своим появлением на свет. В общем, будь здоров придется потратиться – а я тут жирую. Спускаю семейные деньги. Ну, жемчужная ванна – это еще ладно, но вот завтрак в постель…

И я со вздохом вывалилась из кровати. Ничего страшного. Прогуляюсь по морозцу до ресторана – зато какая экономия!

Умывалась-одевалась-подкрашивалась неприлично долго. Давно заметила: во время беременности все привычные действия, даже чистка зубов, удлиняются как минимум в полтора раза. Потому что постоянно отвлекаешься. Шуруешь щеткой – вдруг взглянешь на себя в зеркало, на толстую физиономию, и расстроишься… Или малыш толканется, а ты задумаешься, чем он засветил, ногой или локтем… Так и уходит непонятно на что время.