Шерше ля фарш - Елена Логунова

Я развела руками. Подходящий ответ не придумывался.

— А мы… Это… В грузинскую деревню ездили, на лошадях катались! — сочинила Алка.

И зачастила:

— А грузинские лошади такие горячие, норовистые, мы все падали, а почва неровная, горы же, скалы, камни всякие, колючки, трава жесткая, все побились и исцарапались. Вот.

— Но вообще-то в грузинской деревне прекрасно, — добавила я и вытолкала вперед Зяму.

— А какое там этническое валяльное производство! — восторженно молвил он, послушно принимая эстафету. — А какие пироги с ботвой и сыром!

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался папуля.

Я змейкой проскользнула между персонами, по-английски удаляясь со сцены.

— Врут ведь, — уверенно, но, спасибо ей, негромко, сказала бабуля мамуле.

— Врут, — подтвердила та с ноткой законной гордости. — И врут талантливо!

— Так есть в кого, — хихикнула я, утекая в свою комнату.

— Дюша! — ко мне явилась мамуля. — У меня хорошая новость по поводу Темного Повелителя!

— Он изменил силам зла и перешел на сторону Света?

— Он вообще никогда не служил силам зла!

У меня в голове сама собой всплыла переиначенная строчка из «Мойдодыра»:

— Ах ты темный, ах ты грязный, неумытый повелитель! Ты чернее трубочиста, посмотри-ка на себя!

— Ты догадалась, да? — Мамуля наклонила голову к плечу.

— Нет.

— Тогда почему читала детский стишок? Темный Повелитель — это продукт коллективного творчества моих юных поклонников! — воссияла улыбкой мамуля. — Они писали эти записочки, чтобы держать меня в тонусе! Представь, вчера я получила со скрытого номера СМС «Любовь зла! Темный Повелитель» и попросила помощи у одного друга в сотовой компании. И он выяснил, что сообщение отправлено с мобильного Валентины, мамы нашего соседа Васеньки!

— Лукавый эльф, поклоняющийся королеве-матери! — вспомнила я.

— Именно так! — Королева одарила меня улыбкой и величественно выплыла за дверь.

Я со стоном рухнула в подушки.

Трудный был день… А уж неделя какая трудная!

Слава богу, все закончилось!

Ну, то есть я тогда так думала…

— Я летела сюда этим же бортом, — сказала я Трошкиной, пристегивая ремни.

— Небось стюарда узнала? — игриво толкнула меня подружка. — Хорошенький!

— Ты потише, — поморщилась я. — Кулебякин услышит — устроит дебош на борту воздушного судна. И твой муж, кстати, тоже ревнив!

— Мой далеко. — Алка обернулась и помахала рукой Зяме, с самым страдальческим видом восседающему в окружении мамаш с младенцами.

— Покупать билеты в последний момент — плохая практика, — объявил Кулебякин, опускаясь в кресло у прохода. — Не то чтобы я был суеверен, но тринадцатый ряд — это как-то тревожно, не находите?

— А кому мы обязаны покупкой билетов в последний момент? — Я сладко улыбнулась.

Денис закатил глаза (мол, женщины! Всем-то вы недовольны!), но отвечать на шпильку не стал. И правильно: я наконец выспалась, папулиными стараниями плотно и вкусно поела перед дорогой и теперь была полна сил и энергии. Такую меня лучше не задевать — как минимум заискрю электричеством!

— На этом самом месте летел Матвей, — сообщила я подружке, когда мы взлетели.

— Когда-нибудь тут привинтят золотую табличку, — хихикнула она, взглянув на поручень, по которому я похлопала. — С гравировкой «Здесь сидел скромный долларовый миллионер Матвей Карякин». Ты сиди, сиди, опыляйся!

— А на месте Дениса летел, как я теперь понимаю, безответственный работник мафии, — не унялась я. — Это он вывел дезориентированного Мотю из самолета и сдал встречающим.

— Тогда почему же безответственный?

— Потому что так и не решил основную задачу по отъему у Карякина его миллиона.

— Поаплодируем же его неудаче!

— Ты чего это злишься?

— Я не злюсь. — Алка опустила свое кресло. — Я просто устала от этой темы. Давай ее закроем?

Одновременно с темой она закрыла глаза и вскоре уже посапывала.

Кулебякин тоже уснул, а я скучала. От нечего делать прочитала от корки до корки журнал от авиакомпании, перелистала книжицу меню, тщательно обшарила карман на спинке предыдущего кресла в поисках еще чего-нибудь занимательного…

И замерла, нашупав небольшой плотный прямоугольник.

— Если это то, что я думаю… — начал мой внутренний голос.

— Цыц! — осадила я его. — Не спугни…

Медленно и бесшумно, не делая резких движений и сохраняя на лице маску спокойствия, я вытащила из кармана пластиковую банковкую карточку. Вместо имени владельца на ней было вытиснено безличное visa cartholder, но мой внутренний голос вместо ожидаемой восторженной ругани протянул:

— Ох, ты ж, тетя Мотя!

Тоже, стало быть, догадался.

Кулебякин заворочался, и я спрятала карточку в кулаке.

— Пойду попудрю носик. — Денис ушел в хвост самолета.

Спустя пару секунд на его место плюхнулся Зяма.

— Поменяюсь с Кулебякиным, пусть теперь он в яслях летит, воспитывает малолетних правонарушителей, — сказал он. — А что ты там прячешь?

Немного помедлив, я разжала кулак.

— Это она? — севшим голосом спросил умный братец. — Та самая малышка на миллион?

Я кивнула.

— И что ты будешь делать?

Я пожала плечами:

— Через полчаса мы сядем, появится связь, и можно будет телефонировать Смеловскому…

— Ни слова больше! — с болью в голосе остановил меня Зяма. — Дай мне хотя бы полчаса помечтать!

Я тоже откинулась в кресле, закрыла глаза и предалась фантазиям, в которых Индия Кузнецова была долларовой миллионершей…

— А почему «была»? — вкрадчиво молвил мой внутренний голос. — Может, лучше сказать «есть и будет»?

— Дюха, а ты уверена? — спросил еще Зяма.

— Нет, — сказала я честно. — Еще думаю…

На принятие судьбоносного решения оставалось почти полчаса.

Уйма времени!