Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

И дальше У. Черчилль переходит к поучению:

29 июля 1919 г. в палате общин У. Черчилль вновь забил тревогу по поводу тайных замыслов Германии. Он говорил:

Так пока говорил тот Черчилль, который оказывал непосредственную материальную поддержку всем контрреволюционным силам, наступавшим на Советскую республику. Считая до поры до времени, что русский большевизм является насаждением Германии, что Германия в качестве одного из методов борьбы с Антантой перевозила в Россию в запломбированных вагонах большевиков (клевета, широко распространенная буржуазной прессой в 1917 г., в связи с приездом В. И. Ленина и др.), представители Англии и Франции не раз говорили о возможности заключения союза между Россией и Германией. Английские буржуазные газеты спрашивали: «Кому же принадлежит решение русского вопроса – Германии или Антанте?» – и дальше заявляли, что немцы гонятся за большими сырьевыми источниками России и за тем, чтобы привлечь Россию на свою сторону и впоследствии совместно угрожать благополучию английской буржуазии.

В сентябре 1919 г. У. Черчилль более определенно указал на то, что Германия, помогая прибалтийским государствам, сможет распространить свое влияние и на Россию. И так как в силу целого ряда обстоятельств Антанта не могла уже оставлять в стороне политику Германии, то в сентябре 1919 г. был созван на заседание так называемый Совет пяти – совет представителей пяти великих держав[247] – специально для разбора этого злободневного для Антанты вопроса. Совет пяти, заслушав доклады генерала Гауга, маршала Фоша и генерала Вейганда о положении в Прибалтике и установив, что немецкие войска Кольмара фон дер Гольца представляют реальную опасность интересам Антанты, решил послать категорическую ноту германскому правительству с требованием немедленного очищения Прибалтики. В случае неисполнения этого требования Германия лишалась снабжения продовольствием и предметами первой необходимости[248].

Германское правительство, не желая обострять отношения со своими победителями и, с другой стороны, не желая выводить свои войска из Латвии и Литвы, решилось на проведение своего хитрого, но сшитого белыми нитками плана. Армия фон дер Гольца была расформирована, а немецкие солдаты перешли на службу во вновь организованную Западную русско-немецкую добровольческую армию под командованием П. М. Авалова-Бермондта. Но так как во вновь организованной армии ⅘ всего состава ее представляли немцы, а сам П. М. Бермондт являлся немецким ставленником, то эта так называемая «русско-немецкая» армия являлась, по существу, прежней армией фон дер Гольца, только с добавлением незначительного числа бывших военнопленных в Германии и в Австрии русских солдат. Этим маневром германское правительство хотело ввести в заблуждение представителей Антанты и на все их дальнейшие требования отвечало тем, что немецких частей в Прибалтике уже нет, что армия фон дер Гольца расформирована, что сам он отозван в Германию и что вновь образовавшаяся армия П. М. Авалова-Бермондта не входит в подчинение германского правительства.

Густав Носке, старавшийся всяческими способами, не останавливаясь даже перед искажением истины, доказать непричастность германского правительства к авантюре фон дер Гольца, а впоследствии П. М. Авалова-Бермондта, так описывает эту комбинацию с армией: «Когда союзники потребовали от нас в сентябре немедленной эвакуации Литвы и Курляндии, тамошнее военное начальство напало на мысль перейти к русским, т. е. попросту объявить себя русскими и таким образом изменить положение дела»[249].

Однако причастность германского правительства и, в частности, самого Г. Носке к реорганизации немецкой армии К. фон дер Гольца вскрыта П. М. Аваловым-Бермондтом в цитированной уже его книге «В борьбе с большевизмом». Там Авалов прямо говорит, что от Носке он получил определенную поддержку и в его лице увидел одного из ярых сторонников оставления немецких частей на территории Прибалтики.

Эта продолжавшаяся борьба двух империалистических коалиций была тесно переплетена с усиленной подготовкой второго наступления на Петроград. Одновременно с оказанием помощи Северо-западной армии Англия стала укреплять свое влияние в Прибалтике и, рассчитывая на успех юденичской армии, подготавливала последнюю к окончательной ликвидации всех империалистических попыток Германии. Наступление Юденича на Петроград и предполагавшееся занятие белыми всего Петроградского района наносило бы двойной удар и по Советской республике, и по буржуазной Германии, выбивая из-под ног последней объект ее вожделений – Прибалтику.

Следовательно, продолжавшаяся в Прибалтике борьба англо-французского и германского империализма являлась одним из основных мотивов, приковывавших внимание Англии к судьбам Северо-западного участка фронта РСФСР.

Естественно, что первым вопросом по пути осуществления нового курса для английского империализма являлся вопрос о лицах, могущих возглавить поход Северо-западной армии на Петроград.

Генерал Юденич, не получавший с начала 1919 г. никакой реальной помощи от Антанты и поддерживаемый активно только лидерами русского белогвардейского стана, вынужден был действовать на свой страх и риск. Но принятая им и его Политическим совещанием антантовская ориентация должна была предопределить дальнейший общий ход развертывавшейся гражданской войны на северо-западе России.