Борьба за Красный Петроград - Николай Стариков

Уступки Советской республики сводились к следующему:

1) Советское правительство не отказывается от признания своих финансовых обязательств по отношению к своим кредиторам;

2) уплату процентов по займам Советское правительство гарантирует известным количеством сырья;

3) Советское правительство готово предоставить подданным держав Согласия разного рода концессии.

Четвертый пункт касался территориального вопроса. В нем указывалось, что под аннексиями Советское правительство подразумевает сохранение на какой-либо части территории бывшей Российской империи, за вычетом Польши и Финляндии, военных сил Согласия или же таких, которые содержатся правительствами стран Согласия, пользуются их финансовой, технической, военной поддержкой. В заключение в ноте говорилось, что размер уступок со стороны Советской республики находится в непосредственной зависимости от ее военного положения.

Еще более интересным документом, характеризующим политику Советской республики и Северо-американских Соединенных Штатов в начале 1919 г., является проект договора, выработанный правительством РСФСР совместно с Вильямом Буллитом, действовавшим по Директиве американского президента Вудро Вильсона, от 12 марта 1919 г. В марте 1919 г. Советское правительство по линии территориальных уступок шло еще дальше. Предполагалось, что все фактически существовавшие к моменту заключения перемирия русские правительства (т. е. белогвардейские правительства) сохраняют за собой ту территорию, в пределах которой действуют их военные силы.

Такая политика Антанты и РСФСР принуждала русских белогвардейцев искать поддержки в отделившихся от России государственных образованиях. В частности, группа генерала Юденича вела непосредственные переговоры с Финляндией и пыталась завязать их с Эстонией. Выходивший в 1919 г. в Гельсингфорсе «Русский листок», орган защиты интересов русской эмигрировавшей буржуазии, в № 31 от 9 февраля писал:

Финская буржуазия стала посылать на территорию Эстонии свои отряды, которые принимали участие в боях с Красной армией на юрьевском и ямбургском направлениях; наблюдалась также концентрация финских вооруженных сил на советско-финляндской границе. Ярым сторонником интервенции в Финляндии был генерал К. К. Маннергейм, причем и там, среди финляндской буржуазии, не было полного единения со взглядами и политикой группы интервенционистов.

Правильную позицию заняла коммунистическая партия Финляндии, сумевшая вовремя учесть и реализовать настроения трудящихся масс. Весьма интересным в этом отношении является воззвание Центрального комитета Финляндской коммунистической партии к финским рабочим, крестьянам и солдатам. В воззвании ставится вопрос – пойдут ли финские трудящиеся массы за Маннергеймом.

Карл Маннергейм пытался сговориться с буржуазией Швеции, Норвегии и Дании, но рабочий класс этих стран дал дружный отпор и сделал невозможным соглашение, своим острием направляемое против Советской России.

В ответ на приезд 10 февраля 1919 г. генерала Маннергейма в Швецию рабочие устроили демонстрацию протеста. Демонстранты прорвались в центр Стокгольма и только с большим трудом были рассеяны полицией. Шведские левые социалисты призывали рабочих организовать всеобщую забастовку в знак протеста против переговоров шведского правительства с генералом Маннергеймом. Во многих местах этот призыв увенчался успехом, рабочие бастовали и кое-где приступили к организации своих отрядов Красной гвардии. Газета шведских левых социал-демократов – «Фолькетс дагблат политикен» в дни пребывания в Швеции Маннергейма напечатала многочисленные резолюции рабочих собраний по поводу устроенной буржуазией вербовки добровольцев на помощь белогвардейцам Эстонии и Латвии. Так, например, рабочие в Мальме приняли следующую резолюцию:

Поток аналогичных резолюций из других мест заставил шведскую буржуазию сократить до весьма незначительных размеров свои белогвардейские формирования. Карл Маннергейм, встретив сильнейший отпор рабочих Швеции, не решился ехать в Норвегию и Данию и ни с чем вернулся обратно.

Однако несмотря на крах маннергеймовских затей, группа, объединившаяся вокруг Юденича, продолжала строить свои планы в надежде на широкую помощь финской и эстонской буржуазии, причем оказание помощи Финляндией и Эстонией мыслилось не столько в добровольной форме, сколько при нажиме антантовского пресса. Такая платформа юденичской группы, имевшая осью своей политики борьбу «за единую, неделимую Россию», была характерна для всего контрреволюционного движения на северо-западе России периода 1919 года, и она в конечном итоге явилась скорее препятствием, нежели стимулом для заключения военного союза.