Ведьма - Камилла Лэкберг

Нильсу приходилось радоваться, если папаша хотя бы спросит, как у него дела.

Вендела рассеянно смотрела в телефон. С ним она проводила бо́льшую часть суток, и Нильс шутил, что мобильник скоро прирастет у нее к руке.

– Смотрите, какая она была классная…

Она показала телефон парням, и те прищурились, чтобы разглядеть дисплей на солнце.

– Красивая, – проговорил Бассе, жадно вглядываясь в картинку.

Это была фотография начала девяностых. Мария Валль рядом с Брюсом Уиллисом. Тот фильм Нильс смотрел несколько раз. Там она была очень горяча.

– Как она могла родить такую страшную дочь? – спросил он, качая головой. – Должно быть, папаша Джесси был страхолюдиной.

– По крайней мере, сиськи у нее большие, – сказал Бассе. – Больше, чем у моей мамаши. Интересно, каково с ней трахаться? Некрасивые девчонки обычно бывают очень хороши в постели. – Он ткнул сигаретой в Венделу. – Ты не можешь «погуглить» и ее тоже? Посмотреть, что там про нее…

Вендела кивнула. Пока она возилась с мобилой, Нильс откинулся, подставив лицо солнцу.

– Охренеть! – воскликнула Вендела и стала трясти его за руку. – Вы только посмотрите!

Она показала дисплей Нильсу и Бассе.

– Ты шутишь? – спросил Нильс, ощущая, как приятный холодок возбуждения пробежал по телу. – Так это выложено в Сети?

– Да, я нашла это, типа, одним кликом! – воскликнула Вендела.

– Охрененно здорово…

Рядом с ним заерзал Бассе.

– Что будем делать? Выложим в «Снэпчат»?

Вендела улыбнулась Нильсу. Тот сидел молча, обдумывая что-то. Потом по его лицу расползлась улыбка.

– Мы ничего не будем делать. Пока.

Поначалу лица у Бассе и Венделы выглядели разочарованно. Но когда он быстренько изложил им свой план, Бассе громко расхохотался. Гениально. Так просто и так гениально…

* * *

Когда Карим уселся за кухонный стол, дети напали на него с расспросами, однако у него не было сил отвечать. Только пробормотал что-то. Так много впечатлений за такой краткий срок… Такой умственной усталости ему не приходилось переживать с тех пор, как он начал учиться в университете. Пожалуй, все это не так сложно – он изучал и более трудные дисциплины; все затруднялось тем, что информация подавалась на языке, которым он не владел, и сама суть была ему чужда. И пугающа.

Воспоминания о пути через Средиземное море навалились с такой силой, что Карим оказался застигнут врасплох. Только сейчас он до конца осознал, какого страху натерпелся, находясь в той лодке. Тогда у него не было времени на собственные страхи. Они с Аминой думали лишь о том, чтобы придать детям чувство уверенности. Но сегодня утром, выйдя под парусами с Биллом, Карим вспомнил каждую волну, каждый крик тех, кто оказывался в воде, взгляд в глазах тех, кто внезапно переставал кричать и медленно уходил под воду, чтобы никогда больше не вынырнуть. Ему удалось вытеснить из себя все это, убедить себя в том, что единственное по-настоящему важное – их нынешняя безопасность. У них есть новая страна. Новый дом.

– Ты хочешь поговорить об этом? – спросила Амина, погладив его по волосам.

Карим покачал головой. Не то чтобы он не хотел довериться ей. Жена не осудит, не станет сомневаться в нем. Но она так долго держалась… И там, в Сирии, и во время их долгой дороги в Швецию. Теперь его очередь быть сильным.

– Просто устал, – проговорил он, накладывая себе порцию баба-ганужа[35]. Это блюдо у нее получалось не хуже чем у его матери. Хотя последней он никогда не решился бы об этом сказать. Темперамент у нее был такой же необузданный, как и у Амины.

Жена положила ладонь на его руку. Погладила шрамы выше запястья. Он устало улыбнулся ей.

Мать умерла, пока Карим сидел в тюрьме, а потом им пришлось бежать. Рассказывать о своих планах они никому не решились. Сирия превратилась в страну доносчиков, где никогда не знаешь, кто решит спасти свою шкуру, сдав других. Соседи, друзья, члены семьи – ни на кого нельзя было полагаться.

Думать о поездке ему не хотелось. Он понимал – многие шведы считают, что они покинули свою страну в надежде на богатую жизнь. Его поражала эта наивность – как можно подумать, что человек бросит все, что ему известно и дорого, ради мысли о том, что на Западе он будет купаться в роскоши. Естественно, ему тоже доводилось сталкиваться с людьми, готовыми перешагнуть через женщин и детей, чтобы спасти самих себя, – тех, кто считал, что своя рубашка ближе к телу. Но как ему хотелось, чтобы шведы увидели всех остальных… Тех, кому пришлось оставить свой дом, чтобы спасти жизнь себе и близким. Тех, кто готов был отдать все свои силы и знания стране, принявшей их.

Амина продолжала гладить его по шраму, и Карим поднял глаза от тарелки. Заметил, что так ничего и не съел, погрузившись в воспоминания, которые, как ему казалось, он уже вытеснил.

– Ты уверен, что не хочешь об этом поговорить? – Жена улыбалась ему.

– Было трудно, – ответил он.

Самия поддала Хассану, и Амина строго посмотрела на них. Одного такого взгляда обычно было достаточно.

– Было много нового, – продолжал Карим. – Много странных слов… К тому же я не уверен – может быть, он все же сумасшедший?

– Билл?

– Да. Не знаю – а вдруг он сумасшедший и хочет сделать нечто невозможное…

– Все возможно – разве не так ты всегда говоришь детям?

Амина села к нему на колени. При детях они обычно не проявляли друг к другу нежность, и те сейчас смотрели на родителей большими глазами. Но жена, должно быть, почувствовала, как ему нужна сейчас ее близость.

– Ты используешь слова мужа против него самого? – спросил он, отводя прядь волос с ее лица. Они падали на спину густым черным водопадом – одна из многих вещей, которые Карим обожал в своей жене.

– Мой муж говорит мудрые вещи, – сказала Амина, целуя его в щеку. – Иногда.

Он громко расхохотался – впервые за долгое время – и почувствовал, как полегчало на душе. Дети не поняли шутки, но тоже начали смеяться, увидев, что он смеется.

– Ты права. Все возможно, – ответил Карим и нежно похлопал ее по попе. – А теперь пусти меня, чтобы я мог поесть. Ты готовишь почти так же вкусно, как моя мама.

Амина легонько хлопнула его по плечу. Он потянулся за добавкой.

* * *

– Ты позвонишь ей? – спросила Паула, лукаво глядя на Мартина, который переключался на более низкую передачу, чтобы вписаться в поворот. – «Кугуар»[36] – это сейчас модно. И, насколько я слышала, это будет не первое твое приключение с такой пумой.