Дом соли и печали - Эрин Крейг

Кассиус стиснул зубы:

– И ты решила, что это я, чужак.

Он развернулся и пошел прочь, и тут мне стало жутко. Почему он уходит? Убийца не стал бы оставлять в живых свидетеля. Он заставил бы меня замолчать. С каждым шагом Кассиуса мое сердце все сильнее разрывалось от сомнений.

Неужели я опять ошиблась?

– Ты знал имена моих сестер! – крикнула я ему вслед.

Кассиус обернулся. Его лицо исказилось от обиды и негодования.

– Что происходит, Аннали? Ты ударилась головой, когда упала?

– Ава и Эулалия. Октавия и Элизабет. Я никогда не называла тебе их имена. А ты узнал их всех на портрете.

– И что? Это значит, что я убийца?

– Это вызывает подозрения. И не только это… Верити не рассказывала тебе о морских черепахах! – неожиданно осенило меня.

– Она – нет, но… – Кассиус побледнел, на мгновение потеряв самообладание, и я это заметила.

– Как давно ты следишь за моей семьей?

Подобно красному приливу[32], отравляющему все на своем пути, меня захлестнула очередная волна ужаса, и столик с грохотом выпал из моих рук.

– Эулалия не первая, да? – дрожащим голосом спросила я. – Элизабет не покончила с собой, а Октавия не падала с лестницы. – Из моей груди вырвался предательский всхлип. – Ты стоишь за всеми этими смертями.

Я упала на колени. Казалось, пространство вокруг меня стремительно сжималось. Мой разум, охваченный страхом, погрузился в темный хаос. Из углов зимнего сада послышалось тихое гудение, напоминавшее звук, который издавали призраки Розалии и Лигейи. Не в силах выносить это, я съежилась на полу, прижав руки к ушам, но ничего не помогало. Мои барабанные перепонки буквально лопались от боли. Гул становился все громче и громче, и я закричала в надежде заглушить его.

Неожиданно все прекратилось. Теперь я слышала лишь приближающиеся шаги Кассиуса.

– Вставай.

Я не двинулась с места. Сейчас мне хотелось только одного: провалиться сквозь землю.

– Аннали! – требовательно повторил он.

Я не сомневалась, что сейчас наступят мои последние минуты. Дрожа от страха, я приподнялась на коленях.

– Ты правда считаешь, что я убил твоих сестер? – Кассиус оглядел меня с нескрываемым разочарованием.

Голова разрывалась от боли, как будто вокруг моего мозга сжимался чей-то огромный кулак с побелевшими костяшками. Я отвернулась в сторону, не в силах сдержать тошноту. Кассиус мгновенно склонился надо мной, помог встать и придержал мои волосы. Меня продолжало рвать, и все это время он неустанно шептал слова утешения и ласково гладил меня по спине. Когда я наконец осмелилась посмотреть на него, мне показалось, будто я потерялась в открытом море посреди густого тумана и наконец ощутила порыв свежего ветра, который рассеял пелену и открыл передо мной благословенный берег.

Сознание прояснилось, и смущение переросло в ужас. Что я наделала?

– Прости меня, Кассиус! Я… Я не понимаю, что со мной происходит. – Я вытерла губы и ощутила страшную жажду.

– Возможно, это сотрясение, – пробормотал он, ощупывая шишку на моем затылке. – Покажи мне свои руки.

С гораздо большей нежностью, чем я заслуживала, он осмотрел мои опухшие, разбитые ладони и сломанные ногти, которыми я пыталась оторвать от стены дверную коробку.

– Как это произошло?

– Я… Я думала, что меня заперли.

Судя по всему, Кассиус мне не верил.

– И ты не могла подождать, пока кто-нибудь придет на помощь?

Мы стояли слишком близко друг к другу. Я густо покраснела и опустила глаза: мне было стыдно встретиться с ним взглядом.

– Я видела сестер.

– Тебя заперли Камилла и Ленор?

Я мотнула головой.

Кассиус нахмурился:

– Маленькие?

Снова неверно.

– Ой!

Острые края обломанных ногтей глубоко впились в мою ладонь.

– Ты веришь в призраков?

Кассиус очень долго молчал, и я начала беспокоиться, что он примет меня за сумасшедшую.

– Верю, – наконец ответил он. – Нужно что-то сделать с твоими руками.

– Руками? – переспросила я. Сейчас это волновало меня меньше всего.

Однако Кассиус вывел меня из зимнего сада и увлек за собой в коридор прежде, чем я успела возразить. Свечи уже не горели, в холле стояла абсолютная тишина. Казалось, мы двое были единственными, кто не спал в доме, на Соленых островах, во всей Арканнии.

– У Ханны в прачечной есть небольшая коробочка с бинтом и мазями, – сказала я, но он продолжал идти по коридору, не сбавляя темпа.

– Куда мы идем?

Кассиус остановился у двери, ведущей в сад. Избегая моего взгляда, он задумчиво водил пальцами по шероховатой деревянной поверхности.

– Я хочу, чтобы ты знала, Аннали: я собирался рано или поздно рассказать тебе об этом. Честное слово.

Я насторожилась, по рукам побежали мурашки.

– Рассказать о чем?

Кассиус распахнул дверь, и в холл ворвался ледяной ветер.

– Пойдем.

Я остановилась на ковровой дорожке и не собиралась двигаться с места.

– Мы не можем выйти на улицу в таком виде. Мы замерзнем до смерти в считаные минуты.

– Нам потребуется меньше минуты. Но для этого нужно выйти на улицу.

– Для чего?

Кассиус без лишних слов потащил меня за собой на снег. Мороз мгновенно сковал мое тело, и я начала судорожно хватать ртом ледяной воздух. Ноги не слушались и немели все сильнее с каждым шагом. Ветер пронизывал насквозь тонкий шелк моего халата, и меня начала бить крупная дрожь. Но он не останавливался.

– Кассиус, это безумие! – возмущалась я, пытаясь перекричать завывания ветра.

– Мне нужно уйти из-под деревьев. Нельзя находиться под ветвями.

Как только мы вышли на открытое пространство, он крепко прижал меня к себе. Я отбросила все приличия и с готовностью прильнула к нему, вбирая тепло его тела. Уткнувшись в его грудь, я не могла видеть, что происходит вокруг, но мне показалось, словно на нас внезапно обрушился ледяной вихрь. Давление нарастало, и у меня закружилась голова. Я опустилась на колени и почувствовала сильную тошноту.

И вдруг вокруг нас потеплело. Я ощутила нежное благоухание и согревающий аромат жимолости. Открыв глаза, я вскрикнула от неожиданности.

Мы оказались в храме. Мрачные серые стены возвышались над нами, создавая сложный лабиринт из сводчатых колоннад и коридоров. Ветви пышных зеленых деревьев проникали внутрь, словно обнимая светлые колонны. Крыши не было: сквозь большое круглое отверстие сверху струился причудливый бледный свет. Тени казались удивительно четкими, словно неведомый художник положил краску в два слоя. Судя по цвету неба, близился рассвет, хотя я точно знала, что на Соленых островах сейчас поздняя ночь.