Самая лучшая месть - Стивен Уайт

— Даже не знаю, как спросить… Вы знаете, где можно найти Тома Клуна?

Я прижал язык к зубам, потом открыл рот и вытолкнул из себя «что?», хотя моим первым порывом было покончить со всеми возможными осложнениями коротким и решительным «нет».

— Знаете ли вы, где я могу найти Тома Клуна? — повторила Кельда.

Сказав, что не могу ответить на такой вопрос, я признал бы, что Том является моим пациентом. Точно такую же ловушку устроил мне Сэм Парди, задав такой же вопрос. Сказав, что не знаю, где он, я приближался к опасной черте, пересечение которой означало нарушение профессионального долга.

— Кельда, мне… — На перекрестке Уолнат-стрит и Девятой какой-то трейлер не вписался в поворот и замер, остановив движение в обоих направлениях. — О чем вы просите? Хотите знать, где сейчас находится человек, которого вы направили ко мне на психотерапию?

— Дело не в простом любопытстве, Алан. Это очень важно. И очень срочно.

Я прикрыл глаза от солнца.

— Вы спрашиваете меня как мой пациент или как агент ФБР?

В отличие от вопроса Кельды мой был продиктован чистым любопытством. Вне зависимости от того, в каком качестве она сейчас представала, мои руки все равно были связаны этическими нормами.

— Не знаю.

Лицо ее, как мне показалось, выражало отчаяние.

— Но это серьезно?

Она кивнула.

— Тогда припаркуйте машину и приходите в офис. Я буду там через пару минут.

Она вздохнула — без облегчения, горько.

— Спасибо.

— Это длинная история.

Кельда даже не стала садиться на стул и стояла передо мной, теребя в руках сумочку. Наверное, она совсем не была уверена в том, что я стану требовать от нее объяснения происходящего.

Я сел и скрестил ноги.

— В три у меня другой пациент. Вам, пожалуй, стоит перейти к своей длинной истории.

Любопытство и тревога за Тома Клуна, соединившись, почти заглушили аппетит. Почти.

— Мне бы не хотелось… тратить время… — я заметил, что она едва не сказала «попусту терять», — рассказывая вам все. Было бы лучше — и в первую очередь для Тома Клуна, — если бы вы просто поверили мне на слово и ответили на мой вопрос. И тогда я смогла бы сделать что-то… помочь ему.

— Извините, Кельда, но на этот раз мы все сделаем по-моему. Почему бы вам не сесть? Я могу поделиться закрытой информацией, но только при определенных обстоятельствах.

Она тяжело опустилась на стул. Сумочка соскользнула с плеча и со стуком упала на пол. Пальцы левой руки почти сразу же легли на ногу.

— Думаю, Тому угрожает опасность.

— Продолжайте.

Фибергласовый панцирь стал вдруг тяжелым, словно кто-то сменил его на свинцовый.

— Том? Куда подевались змеи?

В голосе, прогремевшем из динамика, послышался новый тембр. Тембр неуверенности.

— У'олжли. — Сердце даже не екнуло. Том протянул руку в направлении сосен, подступавших к южной стороне «тюрьмы». Сам он стоял у северной стороны, всего в нескольких дюймах от ограждения. — Ду'аю, и' стало жарко, 'от они и у'олжли ф тень.

— Со змеями такое случается. Им становится то жарко, то холодно. Кто знает, может быть, они еще вернутся? Например, вечером. Со змеями не угадаешь. Может, ночью они замерзнут и начнут искать тепло? Например, в спальном мешке. Представляешь?

— Да.

За прошедший с тех пор, как незнакомец выпустил змей, час с небольшим Том понял, что змеи беспокоят его куда сильнее, чем пчелы. Намного больше.

— Когда ты уснешь, я могу запросто подбросить тебе несколько мышек. Змеи любят мышек. Нельзя же, чтобы они проголодались.

— Ж'еи, 'ыфи, — тупо повторил Том. — 'ожалуйста, не надо. Не надо 'ыфей. Я уже 'ыучил урок.

— Выучил урок? Великолепно. С удовольствием послушаю. Пожалуйста, расскажи, что ты знаешь о страхе. Нет, нет. Сначала расскажи, почему так важно, чтобы ты выучил урок.

Том не знал.

— 'ото'у фто это 'ажно.

— Верно. Но почему важно?

— 'ото'у фто… 'от'у фто…

— Ну? Подумай о девушках, Том. О девушках, с которыми ты был знаком. Помогает?

— А?

— Динь-дон. Слышишь звоночек, Том? Думай о девушках.

Том устал. Ему было жарко. Хотелось пить. Казалось, мозги вот-вот поджарятся от страха. Железы, выбросившие в кровь галлоны гормонов, высохли. Гистамина в организме было предостаточно, чтобы заблокировать действие тонны бенадрила. Как он ни старался, как ни напрягался, ничего не получалось. Синапсические связи прервались, и ему никак не удавалось связать в единую логическую цепь девушек из прошлого, пчел и змей.

— О де'ушках? О де'ушках, с которыми я 'стрефался?

— Думай, Том, думай. Думай о девушках, с которыми ты встречался. У тебя были блондинки? Настоящие блондинки? Ну, Том, почему мы сейчас здесь?

— Фт'о'ы 'ыуфить урок.

— Очень хорошо.

— Де'уфки и штрах. Они с'яжаны.

Том не знал, откуда пришла эта мысль, но понял, что вышел на правильный след. Девушки и страх. Он вдруг почувствовал себя отличником, только что решившим трудную задачку.

— О да, Том. Некоторые девушки знают о страхе все. Они знают о страхе больше, чем пчелы о меде.

— 'челы, — повторил Том. Одно лишь слово заставило пульс стучать вдвое быстрее.

Незнакомец вдруг вышел из-за деревьев. Его лицо снова закрывал мотоциклетный шлем. На сей раз он тащил за собой какой-то мешок, по-видимому, очень тяжелый, потому что иногда мужчина брался за него обеими руками.

— Фто это? — спросил Том, с опаской поглядывая на мешок, как будто из него в любую секунду мог выпрыгнуть барс или медведь-гризли.

Мужчина не ответил. Оставив мешок на земле, он снова исчез в лесу, а через минуту вернулся, волоча еще один. Подтащив второй мешок к первому, незнакомец шагнул к ограждению и перебросил через него бутылку с водой. Том отпрыгнул в сторону и даже не попытался ее поймать.

Он посмотрел на бутылку, потом перевел взгляд на мешки и снова посмотрел на бутылку.

— Фто этих 'ефках?

Голос его дрогнул и сорвался.

— В этих мешках? — Голос незнакомца, напротив, звучал ровно и немного глухо. — Боишься, Том? Понемногу становишься параноиком, а? В этих мешках ничего особенного. Только то, что нужно для урока. Для урока страха.

— Для урока штраха? — Том сделал шаг назад. Оглянулся через плечо и, убедившись, что до ограждения еще далеко, сделал второй шаг. — Я 'се жнаю о штрахе. Не надо 'ольше уроко'. 'ожалуйста.