Рождение зверя - Камли Брайт

«Понял, не дурак…»

Ральф снова включил прибор, и еще раз внимательно «вгляделся» — картина чем-то напоминала ночное небо, где одни звездочки вспыхивали ярким, сочным огнем — в других же, почти бесцветных и тусклых, лишь изредка проскакивал слабенький огонек — крошечная искорка, которая тут же исчезала.

«Так, это заключенные…»

Ральф вспомнил С'бэрда: только у него и ему подобных могло иметься такое — почти угасающее — сознание. Поскольку смотреть на это было не только печально, но и довольно опасно, разведчик поспешил переключиться на более активные и яркие объекты — наверняка, являвшиеся адептами Круга. Они были рассредоточены по всему пространству, лишь один из них также находился в камере заключенного — рядом с крохотной звездочкой он казался ярко-красным солнцем (красный вообще преобладал, хотя довольно часто попадался также в сочетании с зеленым, синим и, реже, фиолетовым).

«Что он делает? Проводит опыты? — Ральф брезгливо поморщился: в любом случае он начнет изучение не с него. — А это что еще за две сине-зеленые точки?..»

Одна, помельче, время от времени подергивалась красно-синей дымкой, другая, выглядевшая гораздо крупнее, пульсировала ровно и горела заметно ярче. Конечно, Ральфа в первую очередь сейчас интересовали не их цвета и активность, а то, почему они находились на довольно приличном расстоянии от всех остальных. Однако не успел разведчик как следует об этом подумать, как… очутился внутри до боли знакомого сознания Тэна… Ах, вот оно что — значит, никаких кнопок и не требуется: достаточно всего лишь обратить пристальное внимание.

Другой сделанный разведчиком вывод был гораздо менее утешительным: оказывается, отец не просто за ними следил — он еще и ввел их в свою систему. Интересно, как выглядело и каким цветом пульсировало здесь сознание его, Ральфа…

Какое-то время разведчику понадобилось на то, чтобы все это переварить. И главное, оба парня носили на шее медальоны — хорош ментальный барьер, ничего не скажешь. С другой стороны, нет худа без добра, и теперь Ральф хотя бы мог не волноваться: судя по всему, ребята были в полном порядке. Решив успокоиться на этой оптимистической ноте — в конце концов, дело прошлое, — разведчик снова обратился к изучению обитателей Дома Серебряного Круга.

Теперь, когда Ральф имел доступ к их сознанию, он наконец мог приступить к решению следующей, особенно волновавшей его задачи — что же именно произошло два с лишним часа назад в камере С'бэрда. Пока у разведчика было две версии случившегося: первая — сбой в системе ментальной защиты камеры, вторая — кто-то, зная, что там находится глава Круга, специально привел ее в действие. Оба варианта представлялись вполне реальными, причем, первый казался даже предпочтительнее: слишком уж спокойно все было — ни малейшего оживления не наблюдалось на территории Дома. Однако не мешало на всякий случай проверить и другую версию.

Ральф попытался поставить себя на место предполагаемого убийцы. Если с его стороны это был продуманный шаг, то здесь все зависит от цели и уровня претензий: одно дело — просто уничтожить ненавистного С'каро, и совсем другое — претендовать, например, на его место. Правда, в любом случае сознание отчаявшегося на подобный шаг члена Круга должно пульсировать особенно ярко, и его будет нетрудно обнаружить. То же самое, если он совершил убийство под влиянием сиюминутной эмоции, как следует ничего не продумав, — тогда он наверняка сейчас забился куда-нибудь подальше и трясется там от страха… Стоп! А что, интересно, темный адепт так долго делает в камере заключенного?

Вот они: тусклая звездочка и красный с желтыми сполохами огонек. Стараясь случайно не коснуться сознания С'бэрда — разведчик был почти уверен, что это именно он, и не собирался рисковать — Ральф сосредоточился на сознании адепта…

Контакт продолжался всего несколько минут, после чего Ральф быстро отключил машину, встал с кресла и заходил туда-сюда по комнате (если бы не страх заблудиться в лабиринте, он, наверное, выскочил бы в коридор), потом остановился и несколько раз что есть силы ударил кулаком по камину. Пожалуй, надо было сделать это сразу: боль немедленно привела его в чувство, и разведчик с облегчением вздохнул. Нет, так не пойдет — Ральф снова опустился в кресло и медленно провел руками по лицу — сначала надо было успокоиться и только потом думать. Легко сказать!

Прошло, наверное, уже минут десять, но руки по-прежнему дрожали.

— Господи… Отец Небесный… Если ты действительно есть, если ты меня сейчас слышишь… — Обрывки детских воспоминаний: монотонное пение, свечи, колеблющиеся тени от них, шепот матери… Воровато оглянувшись, точно его кто-то сейчас мог видеть, разведчик неумелым движением трижды перекрестился. Он не почувствовал ничего особенного, но мысль, будто он сделал все, что мог, странно успокоила.

Итак, произошло худшее, что возможно было предположить. Вернее, на такое не хватило бы и самой изощренной фантазии. Тот самый злой гений — Нечистый, как его условно прозвали в «Sunrise», а вслед за ними и почти все население Земли (или наоборот — теперь это не имело ровно никакого значения); Объединитель; человек, создавший Теон и уничтоженный Пером Дистином Иеро, возродился вновь и в теле бывшего главы Серебряного Круга сидел сейчас на полу вонючей камеры С'бэрда…

Несчастный отец! Он, кажется, сказал: «Я ему чем-то не подошел». Однако беда была в том, что на самом деле он как раз-то и подошел. Еще как подошел; правда, совсем для другого: Нечистый превратил его в мину замедленного действия, в донора для вскармливания нового, запасного Нечистого. Тридцать лет назад он, подобно осам-наездникам, откладывающим яйца в тела жирных гусениц, оставил в сознании бывшего разведчика «Sunrise» «личинку-мысль».

Расчет был верен: Карлос не из тех, кто даст себя в обиду, а значит, защитит и скрывающегося в его сознании зародыша Нечистого — это во-первых. Затем, Карлос — хайлендер: завладевшему его телом гарантирована долгая жизнь, достаточная, чтобы подумать над тем, как продлить ее до бесконечности. Личность же самого Карлоса можно легко отбросить — к моменту полного превращения «личинки» в «бабочку» она будет практически уничтожена. Его память, опыт? Почему бы нет: они, конечно, же пригодятся «обновленному Нечистому».

Все это, конечно, было сделано в качестве подстраховки: своеобразный запасной вариант, возможность в случае провала начать все сначала. Ну, а если не понадобится — всегда можно избавиться от нежелательного конкурента: «донор» ведь наверняка находился под постоянным наблюдением. Но он понадобился: Нечистый-«матка» погибла, зато отложенная ею «личинка» продолжала аккуратно развиваться, превращаясь в «гусеницу», «куколку»… что там еще… наконец, в «бабочку», готовую выпорхнуть…

Кстати, когда именно это должно произойти? Одна надежда, что несчастный случай, уничтоживший защитную оболочку, произошел раньше времени. Ведь если молодой Нечистый «вылупится» слишком рано, «летать» он еще вряд ли готов — по крайней мере, в полную силу… Ну, конечно, потому-то он пока и не выходит из камеры, потому-то и не предпринял никаких активных действий и позволил считать из своей памяти большую часть информации… — охватить всю Ральф даже не пытался: жизнь, длиной в тысячу с лишним лет, была равноценна в его глазах бесконечности…