Метро 2033. Белый барс - Тагир Киреев

Когда Хан был уже в метре от лестницы, ведущей в вестибюль, и освещал ее фонарем, кто-то сзади пытался докричаться до него. Но Хан не оборачивался. Это сделал лишь Тагир – он увидел бегущего к ним Рафу, на белой чалме которого проступили алые пятна.

– Хан! Ты что, даже не поможешь нам?

– Я теперь даже не знаю, как ответить тебе на это, Рафаэль!

Хан сделал акцент на имени предводителя, подчеркивая, что теперь между ними нет ничего общего.

– Но невинные люди. – Рафа был в растерянности.

– Ты предводитель племени. И твое решение привело к этому…

– Но как же? Ты же? Ты не можешь так просто уйти!

– Я уже это делаю!

Хан развернулся и начал подниматься по лестнице. И Рафа снова потянулся за ним. Тагир наблюдал за Ханом со стороны. Первый раз он видел этого человека таким хладнокровным. В глубине души, Тагир надеялся, что для Хана – это всего лишь игра, которой он хотел добиться своего. Было бы неприятно узнать, что одна лишь обида этого человека могла привести к смерти нескольких сотен людей.

– Я согласен… согласен, слышишь? Только помоги! Это наемники!

Хан остановился, а затем развернулся и вытащил свой меч, словно только и ждал этих слов. Сердце и мысли Тагира тут же расслабились и обрели свободу. Вера в этого человека его не подвела. По взгляду Хана он сразу же понял, что тот не позволит невинным погибнуть.

– Хорошо. Вещи оставляем здесь! Вспомните все, чему я вас учил! Не лезьте на рожон! Главное – самозащита. – Хан вплотную подошел к Рафе. – Есть какие-то способы забаррикадировать станцию?

– Что-нибудь придумаем…

– Хорошо. Ты еще помнишь, как этим пользоваться? – Хан вытащил второй меч из ножен одного из гаскарцев и протянул его предводителю племени Бал.

Эжени тоже рвалась в бой, но Тагир придержал ее, уговорив остаться вместе с Латикой.

Меж тем врагов явно стало больше: к нескольким наемникам, судя по всему, присоединились и гаскарцы султаната. Это было видно по одежде воинов.

– Ну что, ты еще сомневаешься?! – крикнул Тимуру Хан.

– Нет, но помни о нашем договоре!

Хан кивнул, и они ринулись в бой.

Отбиваться от яланганов было нелегко, даже несмотря на численное преимущество баловцев и маадинов. Особенно доставалось тем, кто прорывался вперед. Но общее воодушевление, и то, как и Хан и Рафа дружно орудовали мечами, прикрывая друг друга, не позволяло духу воинов сломиться. После очередной вертушки, в которой Хан и Рафа закружили свои мечи, Тагир, Алмаз и Тимур кинулись в самое пекло битвы под мелодию пуль. Принцип был прост – двое отвлекали, один нападал. Тагиру, как самому ловкому, выпала учесть отвлекавшего. Он старался прыгать от одного перекрытия к другому, попутно швыряя подаренные кинжалы в тела противников. Тех, кого не успел зацепить Тагир, добивал Тимур. А Алмаз разрывался на два фронта, иногда отвлекая на себя и тех, кто зарился на жизнь Хана.

Когда Тагир спрятался за очередной перевернутой юртой, он заметил, как же все-таки четко работал Алмаз. Прыжок, уворот, замах. Прыжок, уворот, замах и еще один замах. Под его мечом гаскарцы султаната валились на пол сразу, без надежды на воскрешение. Несколько яланганов, прущих из противоположного туннеля, сразу попадали в мясорубку. Вытягивать руку с пистолетом стало для них просто опасным действом, поскольку в любую секунду находился хоть один маадин, который проходился дерзким металлом по их конечностям.

А дальше произошло что-то странное – огромный комок огня в человеческий рост несся прямо на Тагира. Это была женщина. Вся ее одежда полыхала. Почему она выбрала Тагира и бежала именно на него, никто не понял. Сначала пастух сделал предположение, что кто-то из наемников целенаправленно поджег себя и пытался сделать то же самое с ним. Но чем ближе огненный шар приближался к мужчине, тем отчетливее он понимал, что на женщине полыхает баловская одежда. Он как-то неосознанно принял ее в свои объятия. Пламя начало жалить открытые участки тела, обжигало лицо и руки – спалило брови, волосы на предплечьях и уже прогревало накинутую на Тагира одежду. Мужчина быстро повалил тело на пол и принялся тушить ее, стянув с себя спортивную кофту. Пламя погасло, но женщина сильно обгорела. Обожженная кожа надрывалась на ее теле в поисках успокоения. Двое из баловцев быстро пришли на помощь и унесли отключившуюся пострадавшую в безопасную часть станции.

В том, что станцию собирались поджечь, у Тагира не оставалось сомнения, но случай с женщиной был единственным, поэтому он живо бросился на помощь остальным. Когда мужчина в очередной раз выпрыгнул из своего укрытия, Рафа заметил, что Тагир несся прямо на него. Рафа вертел мечами, отбиваясь от гаскарцев султаната, а сам украдкой продолжал смотреть на пастуха, который что-то выкрикивал. Вместе со словом «вприсядку», врезавшимся в ухо, в плечо Рафы вонзилась и одна из пуль, из-за чего, тот живо ушел вниз. Тем не менее, это и нужно было Тагиру – последние три кинжала он быстрыми движениями запустил в тех, от кого отбивался Рафа. И в того, кто стрелял. Теперь суть стратегии наемников была ясна – горевшая женщина была отвлекающим маневром перед тем, как они собирались убить предводителя племени. Все трое рухнули замертво, а Тагир и Хан одновременно подпрыгнули к что-то бормочущему Рафе.

– А я уж было подумал, что…

– Присмотри за ним. – Тагир кивнул Хану, а сам кинулся в дальнейший бой. Нужно было заканчивать…

В туннеле оставалось еще с десяток яланганов, пистолеты которых вспыхивали в темноте, как праздничные гирлянды. Маадины и баловцы пережидали, не высовываясь. Наконец, когда вспышки на какое-то время прекратились, Тагир первым рванул в темноту, надев когти на руку. Он начал с двух центральных врагов, насадив на лезвия перчатки сначала одного, затем второго. Слева прикрыл Алмаз, оставив бедолагу-наемника без пальцев. Тимур заострил свое внимание на крайнем – том, что попытался укрыться в темноте. Когда к остальным присоединились Хан и Рафа, оставшиеся в живых уже уносили ноги. Племянник султана еще какое-то время пытался преследовать их, а затем и вовсе скрылся в темноте. Тагир вытер пот со лба и посмотрел на Хана. Тот явно был чем-то недоволен.

Тимур вернулся из туннеля последним, как раз когда Хан выстроил своих гаскарцев, а заодно и баловцев на платформе. Вдоль отряда ходил запятнанный кровью, с уставшим лицом Хан. Тагир стоял в их ряду, держа за руку Латику, которая старалась походить на воинов, стоя прямо. Все это казалось ей игрой…

* * *

– Ты в порядке? – Хан украдкой вошел в юрту старого друга. Рафа лежал на матрасах, то и дело поправляя забинтованную руку.

– Да брось ты, царапина. Навылет прошла.

Хан присел рядом с ним.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нужно, брат. – Рафа осторожно посмотрел на Хана. – Твое прощение нужно. И чтоб ты парня сюда привел.

– Ну. – Хан улыбнулся и резко встал. – Первое у тебя уже есть, а второго сейчас приведу.