Карл Маркс. История жизни - Франц Меринг

и не требуем никакой пощады от вас. Когда придет наша очередь, мы не станем стыдиться террора. Но роялистические террористы, террористы божьей милостью и во имя права, на деле грубы, презренны, пошлы, а в теории — трусливы, скрытны, двуязычны и в обоих отношениях бесчестны». Газета предостерегала кёльнских рабочих от всяких выступлений — совершенно безнадежных ввиду военного положения Кёльна. Сотрудники благодарили рабочих за участие и говорили, что «их последним словом всегда и всюду будет: эмансипация рабочего класса».

Наряду с этим Маркс выполнил обязанности, которые лежали на нем, как на капитане тонущего корабля. 300 талеров, данных ему Генке, 1500 талеров, полученных с почты денег от подписчиков, принадлежавшие ему скоропечатные машины и прочий инвентарь Маркс обратил целиком на покрытие долгов газеты наборщикам, печатникам, бумаготорговцам, конторщикам, корреспондентам, персоналу редакции и т. д. Себе лично он оставил только серебро жены и отправил его во франкфуртский ломбард. Пара сотен гульденов, вырученных за серебро, были единственным средством пропитания его семьи, когда ей пришлось снова, как говорили наши предки, «скитаться в нужде».

Из Франкфурта Маркс вместе с Энгельсом отправились на поле сражения баденско-пфальцского восстания. Они поехали сначала в Карлсруэ, затем в Кайзерлаутерн, где встретили д’Эстера, который был душою временного правительства. От него Маркс получил мандат демократического центрального комитета, направившего его представителем немецкой революционной партии в Париж, к монтаньярам Национального собрания; это была тогдашняя социал-демократия, составившаяся из смеси мелкобуржуазных и пролетарских элементов, и она подготовляла серьезный удар против партий порядка и их представителя, лже-Бонапарта. На обратном пути Маркс и Энгельс были арестованы гессенскими войсками по подозрению в участии в восстании; их отправили в Дармштадт и оттуда во Франкфурт, где отпустили на свободу. Тогда Маркс прямо направился в Париж, Энгельс же вернулся в Кайзерлаутерн и зачислился адъютантом в добровольческий отряд, составленный бывшим прусским лейтенантом Виллихом.

7 июня Маркс писал из Парижа, что там господствует роялистическая реакция, еще более ужасная, чем при Гизо, но что вместе с тем никогда еще не было так близко сильнейшее извержение революционного вулкана. Это ожидание, однако, обмануло его: удар, замышленный монтаньярами, потерпел полную и довольно жалкую неудачу. Самого Маркса месть победителей настигла месяц спустя: 19 июля министр внутренних дел предписал ему через префекта полиции поселиться в департаменте Морбиган. Это был предательский удар, «величайшая гнусность», как писал Фрейлиграт Марксу, узнав о предписании. «Даниельс считает Морбиган одной из самых нездоровых местностей Франции, болотистой, изобилующей лихорадками; это — понтийские болота Бретани». Маркс не поддался на «замаскированную попытку убийства»; ему удалось прежде всего отсрочить исполнение приказа, обратившись с жалобой к министру внутренних дел.

Маркс очутился в горькой нужде, так как его скудные средства окончательно иссякли, и обратился к Фрейлиграту и Лассалю за помощью. Оба сделали все, что могли, чтобы помочь ему, но Фрейлиграт жаловался на неделикатность Лассаля, обсуждавшего положение Маркса во всех пивных. Маркс был болезненно задет этим и писал 30 июля в ответ Фрейлиграту: «Величайшая нужда мне милее, чем публичное попрошайничество. Я написал об этом Лассалю. Вся эта история до чрезвычайности огорчает меня». Лассалю удалось рассеять огорчение Маркса письмом, которое было преисполнено добрых намерений, хотя уверения автора в том, что он постарается повести дело «с крайней деликатностью», оставляли некоторые сомнения.

23 августа Маркс сообщил Энгельсу, что покидает Францию, а 5 сентября писал Фрейлиграту, что его жена последует за ним 15 сентября и он не знает, откуда добыть необходимые средства для ее поездки и поселения на новом месте. Маркса сопровождала в его третьем изгнании черная забота и оставалась там его слишком постоянной спутницей.

Глава 7. Лондонское изгнание

«Новое рейнское обозрение»

В последнем письме, которое Маркс отправил из Парижа Энгельсу, он сообщал, что имеет в виду основать в Лондоне немецкий журнал и что часть денег уже обеспечена. Он приглашал Энгельса, который после краха баденско-пфальцского восстания жил эмигрантом в Швейцарии, немедленно же приехать в Лондон. Энгельс откликнулся на призыв и совершил путешествие из Генуи на парусном судне.

Откуда притекали средства для задуманного предприятия, осталось невыясненным. Их, во всяком случае, было не очень много, и, по-видимому, они не были рассчитаны на долгое существование журнала; Маркс надеялся, что через три-четыре месяца разгорится мировой пожар. «Приглашение к подписке на акции „Новой рейнской газеты“, политико-экономического журнала, редактируемого Марксом», помечено 1 января 1850 г. в Лондоне и подписано Конрадом Шраммом, как заведующим делами предприятия. В приглашении указывалось, что сотрудники «Новой рейнской газеты» принимали участие в революционных движениях минувшего лета в Южной Германии и Париже, а потом снова собрались в Лондоне и постановили продолжать издание газеты. Она будет пока выходить в свет лишь в виде журнала, ежемесячными выпусками, приблизительно в пять листов каждый; но, когда позволят средства, газета сделается двухнедельной и даже, может быть, большой еженедельной, типа американских и английских еженедельников, а затем снова превратится в ежедневную газету, как только обстоятельства позволят возвратиться в Германию. За этим следовало приглашение подписываться на акции, по 50 франков каждая.

Однако удалось разместить лишь небольшое количество акций. Газета печаталась в Гамбурге, где одна книгопродавческая фирма взяла на себя комиссионное издательство журнала; она потребовала за это 50 % из 25 зильбергрошей (около 1 р. 25 к.), составлявших подписную плату за четверть года. Особенных трудов фирма не затратила на это дело, тем более что ей мешала прусская оккупация в Гамбурге. Впрочем, дело едва ли пошло бы лучше, если бы она прилагала и большее усердие. Лассаль не набрал в Дюссельдорфе и 50 подписчиков, а Вейдемейер, который выписал 100 экземпляров для распространения во Франкфурте, получил за полгода лишь 51 гульден, «хотя я в достаточной степени надоедаю людям, все же, несмотря на все напоминания, никто не торопится платить». С справедливым огорчением писала ему жена Маркса, что дело загублено небрежностью, и неизвестно, что более всего повредило ему, неаккуратность ли книгоиздательской фирмы, знакомые ли и управляющие делами в Кёльне или поведение демократии.

Часть вины заключалась также в недостаточной редакционной подготовке, которая, в сущности, покоилась только на Марксе и Энгельсе. Рукописи для январской книжки получены были в Гамбурге лишь 6 февраля. Однако потомки должны быть благодарны и за то, что этот план был вообще приведен в исполнение: если бы он задержался хотя на несколько месяцев, то быстрый упадок революционного настроения сделал бы выполнение его вообще невозможным. В шести книжках «Обозрения» сохранились драгоценные свидетельства того, как Маркс, по словам его жены, умел возвышаться